Записки жандарма
Шрифт:
Умный, интересный, сильный и хороший музыкант А. пользовался большим успехом у женщин, и его приглашали в городе нарасхват. Вскоре познакомился он с одной польской семьей, где была дочь – петербургская курсистка-фельдшерица и сын студент. Семья считалась передовой. Началось ухаживание и параллельно занятия по самообразованию – совместные чтения сперва легальных, а затем и запрещенных книг. Ученье у А. пошло скверно, с товарищами он стал разговаривать немного свысока и как будто снисходительно. С особой таинственностью и важностью говорил он о Герцене [5] и Лаврове [6] , имена которых не представляли для нас в то время никакого интереса, и как-то раз стал восхищаться Марком Волоховым из гончаровского «Обрыва» [7] .
5
[5] Герцен, А. И. (1812 – 1870) –
Полное собрание сочинений и писем А. И. Герцена издано Госиздатом под редакцией М. К. Лемке в 1919 – 20 г.г. [С. 210]
6
[6] Лавров, П. Л. (1823 – 1900) – виднейший представитель революционного народничества, член общества «Земля и Воля», потом партии «Народная Воля». На его книге «Исторические письма», изданной под псевдонимом Миртова, воспитывалось целое поколение революционной интеллигенции. В издававшемся им за границей органе «Вперед» он развивал взгляд о необходимости «идти в народ» с целью длительной пропаганды и перевоспитания народных масс в духе социализма. Был членом I Интернационала. Лавров является представителем и идеологом мелко-буржуазной революционной интеллигенции второй половины XIX века.
Собрание сочинений П. Л. Лаврова издавалось под редакцией Н. Русанова, П. Витязева и А. Гизетти в 1917 – 20 г.г. издательством «Революционная Мысль» и «Колос». Вся программа издания не выполнена. [С. 210]
7
[7] «Обрыв» – роман И. А. Гончарова, напечатанный в 1869 году в журнале «Вестник Европы». В лице героя романа Марка Волохова Гончаров дал памфлет на революционную молодежь 60-годов, якобы способную для личных целей идти на все: подложные письма, изнасилования и т. п. Такая характеристика революционеров-шестидесятников вызвала резкий протест со стороны революционной части общества. [С. 210]
Этот роман мы все знали хорошо, Волохова мы считали просто мерзавцем и подлецом за то, что он обесчестил девушку, и мы сцепились с А. в жарком споре. С того момента и сам А. и его городская компания низко упали в наших глазах. А. замкнулся от нас… Он принимал участие в событиях 1905 года, затем сделался нелегальным, бежал, болтался эмигрантом по Швейцарии и, наконец, пропал с житейского горизонта. Пример одного из тех несчастных сбитых с пути революционерами военных, которые изменяли честным военным заветам, перекрашивались в революционеров всяких партий, а затем… изменяли и им.
Кадеты очень любили праздники. С большой торжественностью праздновались дни именин и рождения государя императора и другие царские дни, весело проходило рождество.
Особенно торжественно встречалась в корпусе святая пасха.
Но самым большим днем жизни корпуса являлся корпусный праздник, справлявшийся 18 марта.
Наступил 1890 – 1891 учебный год. Мы в старшем выпускном классе. Появились новые обязанности: дежурства по роте, по кухне, прислуживание священнику во время богослужения, чтение за обедней псалтыря.
Отношение к нам начальства стало более серьезное, со стороны младших кадет – почтительное. За хорошее поведение и учение назначали вице-фельдфебелем и производили в унтер-офицеры.
В числе других получил золотой галун на погоны и я; меня произвели в вице-унтер-офицеры.
В свободное время все чаще и чаще беседовали мы, кто в какое училище выйдет.
Десять человек, в том числе и я, записались в Павловское училище. Мы стали старательней заниматься фронтом и гимнастикой.
Прошли выпускные экзамены и прошли благополучно, все окончили корпус хорошо. По традиции окончание корпуса надо было ознаменовать попойкой…
III
Павловское военное училище помещалось в Петербурге в огромном здании на Большой Спасской улице на Петербургской стороне.
Курс училища был двухгодичный.
Атмосфера серьезности, деловитости, военщины в лучшем смысле слова, охватывала входившего в училище. Там все было построено на мысли: выработать в течение двух лет из бывшего кадета образованного хорошего пехотного офицера. Отсюда вытекал и весь режим училища с его системой обучения и воспитания.
С первого же дня бывших кадет выстраивали на плацу и начинали беспощадно гонять маршировкой под оркестр музыки неимоверно большим и скорым шагом. Мы изнемогали от непривычки, особенно малые ростом, но на это не обращали внимания. Тогда же учили отданию чести. То была первая муштровка, посредством которой новым юнкерам сразу придавали военную выправку и молодцеватый вид, что не трудно было сделать с кадетами и без чего училище не выпускало в город своих юнкеров.
Нас разбили на роты, при чем я и еще два аракчеевца попали в первую роту, которая
Через несколько дней нас привели к присяге. На плацу построилось училище с хором музыки…
В тот же день мы получили первое предупреждение относительно революционеров. Каждому из нас выдали памятную книжку Павловца, в которой был помещен старый приказ по военно-учебным заведениям, касающийся революционной пропаганды среди военных.
В 80-х годах тогдашним социалистам-революционерам удалось проникнуть в военную среду и сорганизовать в Петербурге несколько военных кружков, куда были вовлечены и несколько юнкеров Павловского училища. Дознание раскрыло всю организацию. Государь милостиво отнесся к юнкерам и наказания, которые они заслужили, были значительно смягчены. К этому печальному для военных эпизоду и относился приказ, предостерегавший юнкеров от революционеров. Мы очень заинтересовались им и не раз беседовали затем о революционерах и их подходах к военным.
Для многих юнкеров это предостережение сослужило хорошую службу в столице, где неопытная молодежь часто наталкивалась на разного рода просветителей и пропагандистов, для которых военная среда была всегда очень заманчива.
Военное обучение и образование были поставлены в училище образцово…
В результате мы увлекались военным делом со всем пылом молодости.
Мы старались довести строй, ружейные приемы и гимнастику до щегольства. Многие перед сном проделывали ружейные приемы и гимнастические упражнения перед громадными зеркалами, и это считалось вполне нормальным. Знание воинских уставов назубок считалось шиком и доходило даже до ненужных подробностей. Так, например, некоторые знали, какой вес по закону должна иметь офицерская перчатка или офицерский нейзильберовый свисток.
Быть по одежде, по выправке и строю лучше других училищ, быть по стрельбе «выше отличного», ходить быстрей стрелков – считалось идеалом.
Параллельно шло ознакомление со всеми новыми военными течениями по литературе; юнкера увлекались модными и очень популярными тогда книжками Бутовского [8] . Его «Воспитание и обучение современного солдата» было настольной книжкой многих юнкеров старшего курса; его «Наши солдаты» – читалась всеми. По ним знакомились мы с психологией будущих подчиненных, мы старательно готовились быть хорошими офицерами.
8
[8] Бутовский, Н. Д., родился в 1850 г. Генерал от инфантерии, военный писатель. Образование получил в Павловском военном училище. В 1895 году был командиром Рижского учебно-офицерского батальона, в 1898 году командиром 116 пехотного Мало-Ярославского полка, в 1904-07 г.г. командовал 2 туркестанской резервной бригадой, в 1910-11 г. 32 пехотной дивизией. Литературную деятельность начал в 1877 году. Ему принадлежит двухтомная книга «О способах обучения и воспитания современного солдата», а также «О подготовке учителей молодых солдат», «О производстве ротных учений» и т. д. [С. 211]
Примеры блестящих строевых офицеров были у нас перед глазами – это наши училищные офицеры. Два брата Герчиг, Лелонг и Крашенинников особенно ценились юнкерами. Позже, один из братьев Герчиг командовал полком в Феодосии в 1905 году в то время, когда туда пришел бродивший по Черному морю, под начальством одного из одесских товарищей, взбунтовавшийся «Потемкин Таврический» [9] . Город был в панике. Отцы города готовы были выполнить все требования бунтовщиков, но Герчиг рассыпал одну из своих рот по берегу моря и, когда к городу приблизилось высланное броненосцем судно, Герчиг дал по нему несколько залпов. Несколько человек перекувырнулось в море, и этого было достаточно: подошедшие повернули обратно, и броненосец ушел, как оказалось позже, к берегам Румынии.
9
[9] «Потемкин Таврический» – восстание на броненосце «Потемкин Таврический» вспыхнуло 14 июня 1905 года, благодаря работе крымского социал-демократического союза. Члены одесского комитета РСДРП проникли на броненосец и сумели поддержать там революционный дух и внести организованность. Броненосец тринадцать дней скитался по Черному морю и сдался только румынским властям в Констанце Восстание имело огромное значение для развития революционного движения в стране. В. И. Ленин оценивал выступление «Потемкина», как «попытку образования ядра революционной армии», которая «необходима, потому что только силой могут быть решены великие исторические вопросы»… (том VI).
См. «Восстание на броненосце «Потемкин Таврический» – материалы и документы под редакцией и с вступительной статьей В. И. Невского. П. Гиз. 1924 г. «Потемкинские дни на Черном море» – Изд. «Пролетарий» 1925 г. «Революционное движение в Черноморском флоте в 1905 г.» Изд. Всер. Общ. полит. ссыльных каторжан 1925 г., А. Н. Герасимов «Красный Броненосец» Изд. «Прибой». 1905 г. [С. 211]
Общеобразовательные науки преподавались лекционно.
Незаметно прошел первый год училища и промелькнул второй. Мы были на старшем курсе. Некоторые из нас, а в том числе и я, были произведены в портупей-юнкера…
В тот год я выбрал скромную вакансию в квартировавший в Вильне 105 пехотный Оренбургский полк.
4 августа 1893 г. в Красном селе у царского валика мы были произведены в офицеры.
IV
Оренбургский пехотный полк стоял в Вильне.