Записки жены программиста
Шрифт:
Все это я ему заявила со свойственной мне прямотой. Серега в ответ надулся и сказал, что нам придется очень тяжело в совместной жизни, раз я не умею идти на компромисс.
Я в ответ сказала, что какая есть – такая есть, и что он еще имеет шанс все переменить, раз я ему не подхожу. Серега совсем надулся, засопел, но ничего так и не сказал. Я немного подождала, но видя, что он не намерен сегодня больше выступать ни с какими программными заявлениями, ушла домой.
Дома, впрочем, тоже было не все в порядке. Родители, как выяснилось, внезапно осознали, что их единственная дочурка – вот ужас! – выходит замуж, причем не
Все-таки, они у меня странные.
Радоваться же надо, что они теперь заживут в свое удовольствие. Но они почему-то загрустили. Даже папа Боря загрустил, хватается за сердце и пьет литрами валерьянку, перемежая это дело стопками текилы, чтобы, как он говорит, выровнять давление. А у мамульки вообще глаза на мокром месте. Ходит по кухне, трет тарелки и промокает глаза кухонным полотенцем, которое, между прочим, уже месяц как не очень чистое.
Я поначалу на этот разброд в рядах бойцов особого внимания не обращала, но затем вышла на кухню и призвала всех к ответу…
– В чем дело? – резко спросила я, зная, что с моими родителями никаких предварительных ласк перед серьезным разговором делать не нужно.
– Дочь покидает родительский дом, – немного помолчав, объяснил папа Боря, после чего накапал себе валерьянки и запил ее стопкой текилы.
– Текилу надо закусывать лимоном, – объяснила я.
– Поучи отца, поучи! – С папы Бори сразу слетела грусть. – Я в валерьянку насыпал соли и накапал лимонной кислоты. Так что все учтено великим ураганом.
– Ир, – подала голос мамулька, и голос ее предательски задрожал. – Если тебе с ним будет плохо, ты сразу к нам обратно прибегай. Мы тебя всегда обратно примем, ты не думай.
– Да я и не думаю, – пожала плечами я. – Конечно примете. Я же здесь прописана.
Жестокий приемчик, конечно, но мамулька сразу перестала рыдать и посмотрела на меня возмущенным взглядом.
– Дорогие родители! – сказала я торжественно. – Я прекрасно понимаю, что вы очень переживаете из-за того, что дочка выросла и, так сказать, покидает отчий дом.
– Во-во, – подхватил папулька.
–
Кто меня теперь будет ругать по пятницам?
– Вот за это не волнуйся! – сказала мамулька, и в голосе ее слезы сразу обледенели. – Есть еще порох в пороховницах. И если ты опять начнешь кидаться стеклянной масленицей в таракана, которых в нашей квартире сроду не было, я и без Иры тебе устрою летающий цирк Монти Пайтон.
– Был таракан, – заспорил папулька. – Огромный черный таракан. Он грозил сожрать нашего юморного попугая Бакланова, и мне ничего не оставалось, как спасти птичку, пожертвовав масленицей. Кстати, ее зовут масленка, а не масленица. И она, все-таки, намного дешевле Бакланова.
– Между прочим, – вскричала мамулька, – из-за этого противного попугая моя мамочка к нам не приезжает уже несколько месяцев.
– Я и говорю, – подтвердил папулька, – что этот попугай – бесценный, а ты на него
– Сейчас эта масленка в тебя полетит за такие слова, – пообещала мамулька.
И тут завязалась безобразная семейная сцена. Нет, ну ничего себе у меня родители! Единственная дочка выходит замуж и покидает отчий дом, а они все свои взаимоотношения выясняют, причем на дочку всем наплевать.
С этими грустными мыслями я отправилась к себе в комнату и села читать Донцову. Но детектив как-то не лез в голову. До свадьбы действительно оставалось совсем чуть-чуть. И с Серегой мы чего-то стали ругаться чуть ли не каждый день…
Не выдержав, я сняла трубку и позвонила ему, ожидая услышать замогильный голос благоверного, который, конечно, меня еще не простил.
Однако Серега бодро сорвал трубку и встретил меня крайне радостно.
Оказалось, что к нему зашли кое-какие друзья фидошники, которые, как он выразился, устроили "предварительный мальчишник". Я поинтересовалась, на какое число назначен "окончательный мальчишник", но Серега все так же весело сказал, чтобы я не была букой, нагло заявил, что ему некогда, что он целует меня, папульку с мамулькой и попугая Бакланова, после чего распрощался и повесил трубку.
Нормально, да? Тоже мне – мальчуган нашелся!
Впрочем, я тут же подумала, что стервенею прямо на глазах. Надо это заканчивать! С этими мыслями я снова взяла Донцову и на этот раз серьезно углубилась во все хитросплетения сюжета. В конце концов, до свадьбы времени еще полно. Дней пять, не меньше…
Свадьба
Все-таки хорошо, что эти записки пишутся не по горячим, а уже по остывшим следам, иначе бумага, которой, вообще-то, полагается "все терпеть", горела бы синим пламенем. А все из-за этой чертовой свадьбы! Я как чувствовала, что у меня будет все не как у людей, но кто мог предполагать, что ситуация настолько выйдет из-под контроля?
Нет, вы не подумайте, что речь идет об обычных милых нелепостях, которые случаются на свадьбах: жених пиджак надел задом наперед, свидетель кольцо потерял, вместо роз доставили ромашки или на свадебном торте вместо "Поздравляем со свадьбой!" написали: "Спи спокойно, дорогой друг. Мы тебя не забудем". Подобные забавные недоразумения у меня бы вызвали только легкую усмешку, особенно теперь, после того кошмара под названием "моя свадьба", который отныне и до конца жизни я буду вспоминать с содроганием.
Началось все, между прочим, с папы Бори. Ух, он меня разозлил – просто ужас! Нет, вы не подумайте ничего ТАКОГО!
Я очень люблю папу Борю и рада, что он у меня есть. Но в последний день перед свадьбой я уже думала, что лучше бы у меня вместо папы Бори был какой-нибудь другой папулька, не такой буйный.
Главное, откуда в нем ЭТО? Ведь что бабушка, что дедушка – интеллигентные, милые и очень тихие люди. Но сам папулька – это что-то невероятное!
Мамулька говорит, что в папе Боре внезапно проявилась кровь древних боевых евреев, которые в старые времена воевали с какими-то там фили… этими… филимистянами или не помню как там их звали по батюшке. Но лично я считаю, что в папе Боре намного больше проявляются русские крови по дедушке, хотя их достаточно немного. Но они, как видно, настолько активные, что все остальные крови загнали в угол и не дают им и пикнуть.