Заплатить за счастье
Шрифт:
Как только ворота остались за их спинами, девушке даже дышать стало легче. Не нравился ей этот особняк. Да, большой. Да, роскошный. Но склепы ведь тоже бывают большими и роскошными. Нет, Арха не считала, что дом отличался особой мрачностью. Но было в нем что-то такое… нехорошее. Словно за садом сразу Тьма начиналась.
Всю дорогу Дан молчал, то ли думая о чем-то своем, то ли просто нехорошо ему было. Только один раз и спросил, не замерзла ли ведунья. Стараясь не слишком громко стучать зубами, Арха честно ответила, что у нее даже внутренности скоро в ледышку превратятся. Лорд поторопил свою животину, которая начала быстрее переставлять
Когда они, наконец, подъехали к бывшему дому лекарки, у девушки уже ресницы от холода слипаться начали. Пришлось их едва ли не руками раздирать. Рогатый привязал свою конягу и велел Архе ждать ровно пять минут, пока он осмотрит квартиру на предмет спрятавшихся по темным углам убийц, не иначе как с ножами в зубах поджидающих наивную ведунью.
Лекарка послушно осталась клацать зубами на морозе, но положенного времени не выдержала. Да и не слишком верила, что ей вообще может что-то грозить. Поэтому смело шагнула в подъезд. И тут на нее навалилась тоска. Все-таки, в этом доме Арха почти больше четырех лет прожила. Многое за это время было разного — и плохого, и хорошего. Но не хотелось ей отсюда уезжать. Потому что прошлое принадлежало только ведунье. А будущее терялось где-то за горизонтом.
Тяжело вздохнув, Арха поплелась по лестнице, мысленно считая ступеньки. Почему-то так взбираться было морально проще. Смотрела она себе под ноги, свесив голову, как усталая лошадь. Это ее и спасло. Удавка зацепилась за подбородок, а не захлестнулась вокруг шеи. Голый инстинкт заставил девушку наклонить голову еще ниже и шатнуться назад, ослабив напряжение металлической струны. Краем глаза она заметила, что что-то мелькнуло сбоку и довольно низко. Кажется, кожи коснулся холодный металл, но на это лекарка внимания не обратила.
Вообще происходящее смешалось в какую-то кашу. Она почти ничего не различала, кроме сопения и топота ног, под которыми поскрипывали половицы пола. «Почему они так топают, ведь вроде никто и никуда не бегает?» — мелькнула отстраненная, далекая мысль, словно ее кто-то другой подумал.
Под колени ударили — и довольно сильно. Но боли не было. Просто ноги подломились сами собой и удавка, ободрав нос, соскользнула вверх.
— Ты что делаешь, урод? — пропыхтел кто-то, стоящий над девушкой, обдав ведунью такой волной перегара, что у нее глаза заслезились.
— Ща… — ответили ему и полумрак, царивший на лестнице, от лекарки закрыла огромная тень.
Говорят, что в последний миг пребывания в этом мире перед глазами вся жизнь проносится. Но перед ведуньей ничего не мелькало. Она даже испугаться то не успела, не то, что в том переулке. Вообще ей все происходящее мерещилось чем-то не слишком реальным. Так иногда бывает во сне — понимаешь, что вроде бы стоит бояться, но страха нет.
Арха увидела, как мелькнуло лезвие, тускло блеснув, словно чешуя снулой рыбы. Мелькнуло — и пропало, скрывшись в темноте. Но даже это ее не впечатлило. Кажется, лекарка только ресницами хлопать и была в состоянии.
И в тот момент, когда девушка заметила мелькание ножа, лестница дрогнула от рыка. Такого звука ей ни разу не приходилось в своей жизни слышать. Он был утробный, с подвыванием, как будто рычащий зверь сидел на дне колодца. Уши Архи сами собой к голове прижались. И не стой она на коленях — точно бы рухнула на пол.
Сердце, которое успело испугаться вместо хозяйки, колотящееся где-то в горле, ухнуло вниз, оставив
Девушка завизжала, не столько от страха, которого так и не было, сколько от неожиданности, отбрасывая от себя мерзкий предмет, который почти бесшумно провалился в лестничный пролет. Стало тихо, так тихо, что у ведуньи в ушах зазвенело.
— Ты цела? — спросил откуда-то из темноты Дан, но, кажется, даже не сделал попытку подойти.
Арха замотала головой, сама не слишком понимая, что это должно было значить.
— Попробуй встать, — то ли попросил, то ли посоветовал демон.
Послушно, как будто приказу подчиняясь, лекарка уцепилась за перила, попытавшись выпрямиться. Как не странно, это у нее получилось. Хотя пол под ногами ходил ходуном. Девушке потребовалось с силой потереть лицо, нажав ладонями на глаза, чтобы осознать, что это не пол трясется, а ее собственные колени.
— На улицу, быстрее! — рыкнул рогатый.
Действительно, внизу уже слышались голоса, хлопали двери. Кажется, кто-то настойчиво интересовался тем, что тут происходит. Ведунье действительно стоило бы поторопиться. Общаться с жильцами у нее не было ни малейшего желания.
Арха подняла голову, хотела что-то спросить.
— Не смотри! — рявкнул лорд. — К лошади, живо!
Пришлось уставиться в пол и, прижимаясь к перилам, обогнуть застывшего в углу демона. Кажется, он был раза в два больше своих обычных размеров. Тела, закутанного до пят в кожистые, перепончатые крылья, девушка не разглядела. Да и лица не увидела — Дан наклонил голову так, чтобы волосы, свесившиеся почти до пояса, его завесили.
По лестнице ведунья спустилась в каком-то тумане, прикрыла за собой дверь, да так и села на крыльце. В подъезде громко переговаривались, Арха пыталась прислушаться, но смысла не улавливала. Да не особо и старалась.
Не сказать, чтобы появление Дана вывело ведунью из ступора. Просто когда он сел перед ней на корточки, лекарка кроме тумана начала различать еще и действительность. Не слишком четко и адекватно, но это лучше, чем ничего. Например, она заметила, что демон был босым, а под плащом виднелась явно чужая одежда. Арха даже почувствовала нечто похожее на любопытство. Но оно было не настолько острым, чтобы начать вопросы задавать.
— Арха, ты меня слышишь? — настойчиво спросил демон так, словно у девушки действительно были проблемы со слухом. — Кивни, если понимаешь, что я говорю.
Ведунья покорно кивнула. Он что-то пробормотал сквозь зубы и подхватил ее на руки. При этом умудрился сам взгромоздиться на конягу. Путь в особняк из памяти лекарки будто ножницами выстригли. Последнее, что она помнила — крыльцо ее бывшего дома. Следующее — уже привычная бежево-золотистая спальня и огонь в камине.
— Котенок, у нас два пути. Я могу тебя сейчас начать успокаивать, у тебя будет истерика, все это затянется до утра. И потом ты еще долго будешь бояться. Или мы тебя довольно жестко из этого состояния выводим, и будем соображать, что делаем дальше. Что выбираешь? — ласково спросил Дан, словно в растерянности остановившись посередине комнаты.