Заплатите налоги, госпожа попаданка!
Шрифт:
Этим утром я как раз отправляюсь с Людовиком искать место для нового большого пастбища – мне хочется, чтобы драконы больше времени проводили на свежем воздухе и ели сочную зеленую траву.
Мы едем в лёгком двухколесном экипаже, и я восторгаюсь открывающимися из него видами. Высокие макушки гор вдали, ровные золотые поля, разноцветные луга. И озеро! Ах, какое озеро!
– Как оно называется, месье Луи?
– Зеркальное, ваше сиятельство, – отвечает управляющий.
Очень подходящее название. Его ровная гладь, в которой отражаются облака, действительно
– Только это не наше озеро, – добавляет ложку дегтя Людовик. – И оно, и луг, по которому мы сейчас проезжаем, и вон тот лес принадлежат де Версенам. Лес делится надвое дорогой, что ведет в Ансельву.
Ну, надо же, какая жалость! Теперь мне еще больше хочется заключить сделку с проштрафившимся перед Эжени графом. Нужно будет как-нибудь пригласить его на чай.
Вечером, прежде чем отправиться в постель, я требую настой из цветов алькирии. Может быть, бабушка права, и эта травка поможет мне побеседовать с дедушкой хотя бы во сне. Если, конечно, он вообще захочет мне снова присниться.
– Настой алькирии? – удивляется Дениз. – Но зачем, ваша светлость? Вы чувствуете себя плохо?
Наверно, эти цветы имеют и какой-то лечебный эффект, но поскольку я об этом ничего не знаю, то предпочитаю не ввязываться в дискуссию. Я просто повторяю просьбу принести мне чашечку этого настоя.
С мадемуазель Ренуа у нас по-прежнему довольно прохладные отношения. Хоть я и не форсирую события, но несколько раз всё же пыталась вывести ее на доверительный разговор – увы, но девушка решительно не идет на сближение. Она так ратует за соблюдение субординации, что мне не удается вытащить из нее и нескольких лишних слов. В основном, наши беседы сводятся к одному – «как изволите, ваше сиятельство». От герцогини я знаю, что отец Дениз был военным, и сейчас она получает за него небольшую пенсию.
Настой оказывается столь противным, что только упрямство заставляет меня выпить всё до последней капли. Но зато я сразу погружаюсь в сон.
Кажется, граф де Ламарк появляется снова ровно в полночь. Я вижу его так явно, словно это происходит в реальности.
Он снова в том же парадном камзоле, только на сей раз он пребывает не в меланхоличном, а во вполне бодром состоянии. Он отвешивает мне церемонный поклон, снова что-то говорит, но быстро понимает, что я его не слышу. Кажется, алькирия не показывает нужного эффекта.
Тогда он разворачивается и идёт. Идёт по коридорам особняка, которые мне уже хорошо знакомы. В библиотеке я оказываюсь вместе с ним.
Он подходит к массивному дубовому шкафу, что стоит в простенке между окнами. Именно там несколько дней назад я нашла книги о драконах. Он хочет что-то мне показать? Он выдвигает массивный ящик. Я тоже делала это, но не обнаружила там ничего интересного – обычные принадлежности для письма: перья, чернила, бумага.
Именно это там лежит и в этот раз. Может быть, граф хочет что-то написать? А что, это было бы неплохим вариантом. Да, я его не слышу, но, возможно, смогла бы что-то прочитать?
Но эта догадка оказывается ложной. Дедушка просто вываливает
Всё это так впечатляет меня, что я вскрикиваю и просыпаюсь. Ах, нет, на самом интересном месте!
Уснуть снова я уже не могу. Любопытство выталкивает меня из кровати. Я беру стоящий на подоконнике подсвечник, зажигаю свечу.
Я никогда еще не выходила ночью из комнаты. Но я же у себя дома, правда?
И всё-таки тёмные коридоры пугают меня. Тишина стоит такая, что мне кажется, я слышу стук своего сердца.
Но до библиотеки я добираюсь без приключений. Тяжелая дверь приветствует меня уже привычным негромким скрипом.
Подхожу к тому же шкафу, к которому во сне подходил дедушка, выдвигаю тот же ящик. Пытаюсь убедить себя, что это был всего лишь сон, и глупо ожидать, что я на самом деле обнаружу тут тайник, но всё-таки эмоции зашкаливают, и руки дрожат.
На что он мог нажать? Я не вижу ничего, что бы хоть отдаленно напоминало какую-то кнопку или рычаг. Вот разве что этот сучок на боковой стенке.
Я едва успеваю надавить на него, как тонкие деревянные пластины, до этого момента казавшиеся мне цельной стеной, раздвигаются. Я вижу небольшое отверстие – узкое, но длинное, в нём – несколько листов сложенной в тонкую полосу бумаги.
Свет свечи слишком неярок, чтобы я смогла что-то прочитать. Да и текст рукописный, со множеством завитков в каждой букве. Разбираю только заголовок на первой странице – «заклинание подчинения лошади или любой другой скотины».
Ох! Может быть, это дедушка и написал. По словам герцогини, ее брат был мастером составлять всякие заклинания. Интересно, а на людей такое действует?
Бегу назад, в спальню, сжимая в руках найденное сокровище. И уже удобно устроившись в постели, не могу удержаться и не прочесть хотя бы заголовки. На листах обнаруживаются весьма полезные в хозяйстве заклинания – на очищение серебра от налёта, на кипячение воды, на придание пище непередаваемого вкуса.
Так я и засыпаю на рассыпанных по подушке листах. А утром отправляюсь к герцогине за комментариями.
Она долго перебирает бумаги, вглядывается в строчки через лорнет.
– Да, это почерк Рауля, – по ее губам пробегает грустная улыбка. – Я даже помню некоторые из этих заклинаний. Брат придумал их, когда был еще совсем юным – он уже тогда обладал недюжинными магическими способностями.
– Но зачем он спрятал эти записи? – недоумеваю я.
Герцогиня отзывается хриплым смехом.
– Рауль никогда не любил хозяйственную магию. Он придумал это по просьбе матушки, но даже она крайне редко пользовалась подобными заклинаниями. Возьми хотя бы заклинание на чистку серебра – применив его, ты получишь нужный результат, но будешь чувствовать себя паршиво весь следующий день. Стоит ли оно того? Гораздо проще поручить это дело слугам. Он и сам потом понял это – наверно, тогда и спрятал свои записи – и полностью переключился на портальную магию.