Запомни мои слова (рассказы)
Шрифт:
Моркомбр ухмыльнулся.
– Ни одна женщина никогда не осложнила мне жизнь, – заметил он. – Если она хорошенькая, тебе не придется беспокоиться. Я за ней присмотрю.
Администратор ломал руки.
– Это ужасно, что вы делаете, сеньор, – причитал он, – вы отваживаете гостей из моего отеля.
Квентин разлил по чашкам кофе.
– Не городите чепухи, – отрезал он. – Вам известно так же, как и мне, что все ваши гости разъехались. Если что-нибудь случится с этой девушкой, я доложу о вашем поведении консулу.
Администратор взглянул на
– Ничего не случится, – клятвенно заверил он. – Уверяю вас, что ничего не случится.
И тут как раз вернулась Анита. В ее глазах сверкало удовлетворение.
– Сеньорита заявила, что она остается. Ей больше некуда идти, поэтому она остается.
Квентин застонал.
– Как будто у меня мало хлопот, – сказал он. – Вам надо сходить к ней, – продолжал он, повернувшись к администратору. – Сообщите, что в городе возможны волнения, она должна уехать.
Администратор покачал головой:
– Я не могу говорить о таких вещах. Это неправда.
Квентин вскочил.
– Тогда я отправляюсь сейчас к ней, – заявил он. – Я не беру на себя ответственность за ее пребывание здесь, если события накалятся. Она может взять машину, чтобы уехать из города. И чем скорее она это сделает, тем лучше. – Он пошел к двери. – В каком она номере?
Анита широко раскрыла глаза:
– Но, сеньор, она в постели. Как же вы к ней войдете?
Моркомбр оживился.
– Одну минутку, дружок, – окликнул он Квентина. – Это звучит как работа для светского человека. Держись в сторонке, и дай мне уладить это дело.
Квентин преградил ему путь:
– Сядь и заткнись! В каком она номере?
Анита сообщила ему номер, свирепо глядя на Моркомбра. Квентин вышел, пересек коридор и резко постучал в дверь указанного ему номера. В ответ послышалось что-то неразборчивое. Он повернул ручку и вошел.
У открытого окна стояла и смотрела во двор отеля высокая девушка в белом шелковом вечернем костюме. Когда Квентин вошел, она резко обернулась.
– Что вам угодно? – спросила она.
Квентин посмотрел на нее с любопытством. Его больше заинтересовало выражение ее лица, чем явная красота. Он хотел понять, почему у этой девушки такой обиженный печальный взгляд. Хмурое выражение ее лица усилилось, когда они встретились глазами.
– Простите мне мое вторжение, – начал он, войдя в комнату и все еще держась за ручку двери. – Но вам следует узнать, что этот отель не место для любой не работающей в нем девушки. Тут начинаются скверные дела...
Она его прервала.
– Я не знаю, кто вы такой, – сказала она, – но горничная уже сообщила мне, что я должна уйти. Однако это отель, и я намерена здесь остаться. Во всяком случае, на некоторое время. – Она вновь повернулась к окну, и это означало, что он может убираться.
Квентин ощутил сильное желание подойти, положить ее через колено и отшлепать. Он вошел в комнату и плотно закрыл дверь.
– Может быть, мне лучше представиться. Я – Квентин из «Нью-Йорк пост».
Он заметил, что она внезапно сжалась, но
Он продолжал:
– Я нахожусь здесь, потому что моя газета ожидает неприятностей. Все американцы, за исключением местных жителей, выехали отсюда. Местные жители собрались в доме консула, который охраняется. Я полагаю, что вы единственная белая женщина на свободе в этом городе. Если вы упакуетесь, я сам отведу вас к консулу.
Она стояла, не шевелясь, потом повернулась к нему.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – бросила она резко. – Какие неприятности? Что тут может случиться?
Квентин кисло улыбнулся.
– Большие неприятности, – пояснил он. – Может быть, вам ничего не известно насчет кубинской политики? – Он подошёл и встал рядом с ней у окна. – Отлично выглядит это жилище, Не правда ли? – сказал он, глядя на яркие цветочные клумбы, зеленые лужайки и на бухту. – Конечно, с виду все в порядке, но под этим масса бурлящей нищеты. По сравнению с коррупцией, разъедающей здешнее общество, Чикаго выглядит вечеринкой для невинных девиц. Стоящий сейчас у власти президент – один из самых низких негодяев на свете. Все его подчиненные вершат свои маленькие грязные дела. Это продолжается уже немало времени, и я полагаю, что людям это изрядно надоело. Волнения начались на прошлой неделе в связи с налогом на транспорт. Парень, который ведает этим делом, обложил налогом каждый грузовик. Всем понятно, что это пойдет в его собственный карман, поэтому они ополчились против, него. Организовали стачку. В руководстве сидят парни не промах. Они догадались, что дело плохо, запаслись продуктами и затаились. Остальная Гавана осталась на бобах. Ни одно судно не привозит продуктов, ни поезда, ни грузовики, никто. Еды стало не хватать. Пройдет немного времени, и местные возмутятся. А когда эти ребята разозлятся, они причинят кучу неприятностей. Вот почему вам надлежит уехать или по крайней мере перебраться в консульство.
Пока он говорил, девушка стояла очень тихо, пристально наблюдая за ним. Когда он закончил свой рассказ, она, видимо, успокоилась, и хмурое выражение исчезло.
– Вы, должно быть, подумали, что я очень груба, – медленно произнесла она. – Но я нахожусь в затруднительном положении. – Она взглянула на него довольно беспомощно и снова уставилась в окно.
Квентин почувствовал ее растерянность.
– Я слышал, что вы отстали от судна, – заметил он небрежно. – Я полагаю, что на борту остались все ваши вещи, одежда, деньги и так далее, а?
Она кивнула:
– Да, это так. Мне нечего надеть, кроме того, что на мне. У меня нет денег... что... что, как вы думаете, мне надо делать?
– С вами будет все в порядке. Я достану машину и отвезу вас к консулу. Я думаю, у администратора этого заведения есть машина. Консул снабдит вас средствами – это его обязанность.
Она вздохнула с облегчением.
– Это очень любезно с вашей стороны, мистер Квентин, – сказала она. – Я надеюсь, вы меня простите. Я была с вами очень груба.