Запомни - всё обман!
Шрифт:
Розовощекая пышногрудая официантка привокзального кафе слегка скучала - посетителей не много в поздний час. Грызла сухарики, поглядывала на симпатичного верзилу в новехонькой бейсболке, бросала откровенные улыбки: чудак, но вероятно добрый. Пришел с котом, заказал для хвостатого бездельника миску молока и щедро оплатил задание спросить у повара кусочек не замаринованного сырого мяса. Сам жадно ел шашлык, пил минералку, а не пиво дул - чудак... Официантке Зине казалось, что парень иногда, забывшись, беседовал с котом. Тот, видать, привык к причудам хозяина, лакал молоко, лихо расправлялся с мясом и чутко
В частном домике у Зины тоже жили две мурки. Зиночка сама любила кошек и была неравнодушна к щедрым добрякам. "Может познакомиться удастся?" - вздохнула во всю необъятную грудную ширину, огладила юбку на тугих боках и гаркнула расшумевшейся компании в углу павильона:
– Да иду уже, иду!!
– сползла с высокого табурета у стойки.
– Посидеть спокойно не дадут...
Воронцов отодвинул пустую, измазанную кетчупом тарелку, поставил локти на столешницу, мрачно поглядел на темнеющий за балюстрадой летнего кафе не шибко ухоженный безлюдный сквер. Пока подкреплялись, успели с Приятелем обменяться последними новостями. Приятель "показал" чем закончились разборки между полицейскими и бандой: непосредственно в банке обошлось без единого выстрела. Скрутили всех, увезли в зарешеченных машинах по месту временного ограниченного проживания.
Воронцов, не так умело, иногда срываясь на вербальную речь, поведал о кознях ревнивца инженера, рассказал, как удалось избежать полицейской погони.
"Я типа, умер, Приятель, - закончил хмуро.
– Но если понадобится воскреснуть для спасения Дианы, восстану из мертвых - мало не покажется".
Приятель закончил умываться, сел прямо и согласно смежил веки. Диану необходимо вытащить, будто бы сказал.
"Уверен, что Магомет и племянник сорвались из города, - продолжил мысленные размышления Захар.
– И это жаль. Я мог бы позвонить ему или Маратке, доставить тебя к их дому, ты посидел бы у окна, послушал, о чем они станут разговаривать после моего звонка... Может быть, услышал о месте, где держат Дину и отца... Что делать теперь - не знаю. Город большой, искать можно долго".
Приятель потряс головой, сочинил не вполне понятную Воронцову картинку: открытая на середине огромная книга, ее как будто читает полосатый кот...
"Предлагаешь воспользоваться твоими способностями?
– довольно быстро догадался Захар.
– Просишь меня открыться..., сам что-то прочитаешь, да?"
Приятель прямо глядел в глаза человека-друга, вероятно просил ему довериться.
"А у меня есть выбор?
– грустно усмехнулся Воронцов.
– Если надо, если это поможет найти Диану, читай меня, сколько влезет.
– Поглядел на Приятеля, кот сидел преисполненный такой значительности и где-то даже пафоса, что было бы смешно, если б не было так грустно.
– Уверен, что получится, Приятель? Что для этого нужно?"
Кот встал и, презрев широкие промежутки в деревянной оплетке балюстрады, важно, как настоящий посетитель пошел на выход.
Воронцов бросил на столик несколько смятых купюр и заспешил за ним.
"Чудные, - убирая в кармашек фартука щедрые чаевые, загрустила официантка Зина.
– Пришел, заказал в меню не глядя, отстегнул с довеском... Наверное, дебильный.
– Приглушила разочарование.
– А нам таких не надо..."
– Да иду уже я, иду!! Чего разгалделись, черти окаянные?!
Захар повернул за Приятелем на пустынную аллею, кот обогнул останки скульптурной композиции "Советская
Захар смахнул с деревянных реек скамейки мусор, сел рядом, сцепил в замок пальцы свешенных между бедер рук - уставился в непроглядную темень парка.
"Можешь начинать, - сказал коту.
– Я расслаблен и открыт".
Приятель пробрался под локтем Захара, забрался на его колени и, потеревшись мордой о подбородок Воронцова, начал колдовать. Оплетать сознание Захара какими-то колдовскими раскрепощающими волнами, поглаживать, утихомиривать взлохмаченные нервы, изгонять невольно задержавшееся в человеке недоверие... Урчал негромко, умиротворяюще.
Захар пытался отринуть внешние ощущения, сосредоточится на одобрительных посылах друга-зверя, старался на самом деле почувствовать себя огромной, открытой настежь книгой...
Не получалось! Кота как будто не допускала до "чтения" некая тугая и плотная преграда внутри Захара!
Воронцов занервничал, забыв о правилах медитации - напрягся, с силой прижал к себе кота!
ПОШЛО. Земные правила раскрепощения сознания не работали на уровне кота-пришельца. Как только Воронцов прижал к себе Приятеля плотно-плотно, так сразу ощутил его нездешность! Чужеродность. Поймал пугающе иные образы, всецело объединился со зверем, не принадлежавшим этой реальности...
В мозговых извилинах заворочались какие-то, безусловно общие воспоминания, всплыла картинка доисторического... побоища... ристалища... рыцарского турнира! Да! Воронцов почувствовал себя одновременно и конем, и зрителем, и седоком!! Трибуна. Под полосатым навесом балдахина особы королевской крови, рев толпы, зычная труба глашатого возвещает о начале поединка... На Захара понесся закованный в броню соперник!..
Ощущение присутствия на поединке было столь объемным и полным - в абсолютно человеческих красках!
– что Воронцов, увидев "приближающийся" к его груди наконечник копья, невольно вскрикнул и разжал руки!
Оглушительный рев толпы замолк, как будто выключили телевизор.
– Что это было?
– В горле пересохло, голос звучал натужно и хрипло. Захар снова был в неосвещенном парке, на скамейке, окруженной смутными пятнышками семечковой шелухи. После ярчайшего видения рыцарского праздника - мерзопакостное возвращение. Из кустов тянуло пивом и мочой.
– Я что... опять прошлое видел?! Турнир, кони, глашатай... это же - прошлое! Земное прошлое, Приятель! Я снова растормошил генетическую память?!
Взволнованный нереально качественным видением Захар почти кричал. Ему казалось, что опыт удался - кот помог ему всколыхнуть некие глубины сознания, если продолжать эксперименты вернется и ВСЯ память в целом!
– Приятель!
Кот сидел напротив лавочки, ликующим не выглядел... Воронцов растерялся, повторил с другой интонацией:
– Приятель?
– и ощутил прилив полнейшего разочарования. Человек опять сделал что-то не то. Не в полную силу. Не до конца. Не смог открыться и ответить зверю, как тот просил - до самой глубины.
– Не получилось?
– сипло произнес Захар.
– Ты не доволен?