Заповедник гоблинов: Фантастические романы
Шрифт:
— Конрад, — позвал Данкен, — Ты не замечаешь ничего странного?
— Странного, милорд?
— Да. Посмотри повнимательнее. Мне кажется, вчера вечером все было иначе.
— На рассвете всегда так бывает, — успокоил Конрад.
Нет, сказал себе Данкен, дело не только в рассвете. Он попытался определить причину своей тревоги, но быстро осознал тщетность подобной попытки. Сколько он ни напрягал зрение, ему так и не удалось установить, что же конкретно изменилось, однако Данкен ощущал перемену буквально собственной кожей. Изменились и роща, и ручей. Невольно складывалось впечатление, что некто слегка подправил местность, ровно настолько, чтобы перемена
— Что случилось? — подал голос проснувшийся Эндрю.
— Ничего, — прорычал Конрад.
— Не обманывайте меня. Воздух совсем не тот.
— Ночью у нас был гость, — сообщил Данкен, — Вон в тех кустах.
— И не один, — добавил Конрад. — Остальные, правда, оказались трусоватей своего приятеля.
Эндрю быстро поднялся и схватил посох.
— Выходит, ведьма была права, — сказал он.
— Конечно права, — хихикнула Мэг. — Старая Мэг всегда права. Я предупреждала вас, что они шныряют поблизости. Я говорила, что они следят за нами.
Дэниел вскочил, подступил было к кострищу — и замер. Затем яростно фыркнул и ударил оземь копытом.
— Дэниел тоже чувствует, — проговорил Конрад.
— Как и все мы, — отозвался отшельник. — Ну, что будем делать?
— Пойдем дальше, если ты, конечно, не против.
— С чего ты взял, что я против?
— Так, показалось.
Мэг откинула одеяло, встала и поправила свои лохмотья, придавая им более или менее приличный вид.
— Они ушли, — заявила она. — Я их больше не слышу. Да, они ушли, но перед уходом заколдовали нас. Мы в ловушке. У меня нюх на западни.
— Какая еще ловушка? — процедил сквозь зубы Конрад.
— Нет, — возразил Эндрю, — они заколдовали не нас, а это место.
— Откуда вы знаете? — спросил Данкен.
— Оно изменилось. Смотрите, над ручьем радуга!
Данкен посмотрел в ту сторону, куда показывал отшельник, но никакой радуги не увидел.
— Малый народец порой пробует сотворить нечто похожее, — продолжал Эндрю, — но у них обыкновенно все выходит шиворот-навыворот. Они через одного недотепы.
— А Злыдни — нет?
— Злыдни — нет, — откликнулась Мэг. — Они умеют наводить чары.
Может, мы все спятили, подумал Данкен, раз стоим здесь и на полном серьезе рассуждаем о колдовстве? Впрочем, нельзя отрицать, что местность переменилась. Он вспомнил свои недавние ощущения. Да, сомневаться не приходится. Данкен не видел радуги, которую приметил Эндрю, однако замечал некоторые другие несуразности; оглядевшись по сторонам, он убедился, что их ничуть не убавилось.
— Пожалуй, пора трогаться, — сказал он. — Позавтракаем позже. Надеюсь, нам посчастливится добраться до черты, за которой колдовство, если вам угодно выражаться таким образом, уже не имеет силы. Сдается мне, оно вряд ли распространяется достаточно далеко.
— Дальше будет хуже, — предостерег Эндрю. — Я уверен, впереди нас поджидают тяжкие испытания. А если мы повернем обратно, колдовство, наверное, скоро кончится.
— От нас только того и ждут, — буркнул Конрад. — Иначе ради чего было стараться? Но мы не собираемся возвращаться. Милорд решил идти вперед. — Он подобрал седло, положил его на спину Дэниелу и затянул подпругу. — Иди сюда, Красотка, будем собираться.
Красотка, прядая ушами, подошла и встала так, чтобы Конрад мог навьючить на нее поклажу.
— Всем идти вовсе не обязательно, — сказал Данкен. — Мы с Конрадом никого не неволим.
— Мое мнение вы знаете, — бросил Эндрю.
— Знаю, — кивнул Данкен. — Вы идете с
— Я тоже, — проговорила Мэг. — В этом запустении старуха вроде меня в одиночку пропадет в два счета. А что до колдовства, я выкидывала и похуже.
— Однако неизвестно, что ждет нас впереди, — предупредил Данкен.
— По крайней мере, вы меня всегда накормите, — отозвалась ведьма. — А без вас мне частенько приходилось питаться орехами да кореньями. Я столько рылась в земле под деревьями, что почти превратилась в дикую кабаниху. И потом, я не какая-нибудь бука, чтобы избегать компаний, тем более что раньше мне водиться было и не с кем.
— Хватит болтать, — проворчал Конрад, подхватил Мэг на руки и усадил в седло.
Дэниел загарцевал на месте, приветствуя всадницу.
— Держись крепче. Крошка, пошли.
Мастифф побежал вперед. Конрад направился за ним. Далее двигались Красотка и Эндрю, усердно колотивший по земле посохом. Данкен с Дэниелом, как обычно, выступали в роли замыкающих.
Колдовство, в полном соответствии с предсказанием Эндрю, не ослабевало, а, наоборот, делалось все более явственным. Местность постепенно приобретала весьма суровый вид. Путникам часто встречались густые дубравы и не менее густые заросли кустарника, которые словно окутывала некая пелена фантасмагоричности, так что люди невольно задавались вопросом: а существуют ли в действительности развесистые дубы и дремучие заросли, вправду ли валуны покрыты столь толстым слоем лишайника, что из-под него почти не видно самого камня? Вдобавок вокруг царил угрюмый полумрак, а воздух пронизывало безмолвие — зловещее, роковое, предвещающее беду, сулящее гибель.
Если бы дубы были всего-навсего развесистыми, а кустарник густым, если бы валуны оказались на деле обыкновенными камнями, пускай даже сплошь поросшими лишайником, с этим, подумалось Данкену, можно было бы примириться. Однако во всем ощущалось что-то вроде искажения, извращения собственной сути, как будто деревья и прочие детали пейзажа очутились тут совершенно случайно, как если бы кому-то вздумалось нарисовать картину, а в разгар работы он принялся размышлять, какого рода картину ему хочется написать. Казалось, ландшафт дрожит и расплывается на глазах, подобно отражению на поверхности воды. Временами тут и там возникали призраки радуги, один из которых Эндрю заметил еще на месте ночлега. Тогда Данкен засомневался в словах отшельника, поскольку сам ничего не видел, но теперь он различал их собственными глазами — нечеткие размытые цвета, похожие на те, в которые окрашивается луч света, проходя сквозь толстое стекло. Они то появлялись, то исчезали, существовали всего лишь какое-то мгновение и ни разу не образовали цельной радуги, только ее кусочки, словно кто-то взял радугу, стиснул ее в кулаке так, что она раскололась на части, а потом развеял по ветру.
Путешественники, как и прежде, двигались по лощине, справа и слева от них высились лесистые холмы. Однако едва заметная тропинка, по которой они ориентировались до сих пор, куда-то пропала. Поэтому идти приходилось наобум. Конрад удерживал Крошку возле себя, не позволяя собаке отбегать слишком далеко. Дэниел беспокоился, то и дело тряс головой и фыркал.
— Все в порядке, дружок, — сказал ему Данкен.
Дэниел тихонечко заржал в ответ.
Эндрю все так же колотил посохом по земле. Красотка все время жалась поближе к нему. Как ни странно, она, похоже, привязалась к неудавшемуся отшельнику. Может, она полагает, что приобрела собственного человека, как Крошка — Конрада, а Дэниел — Данкена? Юноша чуть было не расхохотался.