Заповедник снов
Шрифт:
На несколько мгновений все потрясенно замерли, затем Бьёрн и Инга, словно догадавшись о чем-то, одновременно потянулись к злополучному кувшину. Предупреждающе шиплю, все еще до конца не понимая, что же происходит. Но Инга шепчет короткое непонятное слово, делает замысловатый жест рукой, и над кувшином на миг возникло серое облачко и тут же пропало.
— Яд, — констатировала девушка очевидное уже даже для меня.
Разносчица в аккуратном белом передничке, подошедшая убрать устроенное мной безобразие, перепугано охнула, уронила обратно поднятый, было, кубок и куда-то умчалась. Как через пару минут выяснилось, за начальством. Усатый дядька, подошедший к нашему столу, кланялся и горячо убеждал, что его люди тут не причем, никто бы не посмел покуситься на жизнь господина… В общем, говорил он много и быстро, но мужчину никто и не обвинял. Ведь это вино простояло на столе часа полтора, и его уже пили, там меньше половины осталось,
К этой мысли пришла не только я, люди вокруг не глупее. Причем до того же самого додумались и соседи, к которым певец подходил раньше нас, и очень возмутились. Хотя, казалось бы, их все это должно касаться в меньшей степени. В результате искать отравителя отправилась целая толпа народа, у многих здесь была охрана, даже дама с драконом отправила несколько своих людей. Местных благородных господ возмутил сам факт, что какой-то безродный актеришка посмел поднять руку на одного из них! Этак и любого могут запросто отравить. Они жаждали мести. Только мы в поднявшейся суете остались сидеть на месте, Бьёрн был убежден, что уже поздно суетиться и Ингельд с ним согласился. Что вскоре и подтвердилось, поиски окончились, не успев толком начаться. Менестрель не стал дожидаться, пока к нему придут обозленные мстители, а уехал сразу же, как вышел из зала. Отправляться в погоню ночью, в крепчающий мороз желающих не нашлось. Особо мстительным оставалось лишь утешаться мыслью, что и сам отравитель по такой погоде может никуда не доехать, но надежда на это была слабая.
Ночью, когда Ингельд уже уснул, я долго ворочалась у него под боком, размышляя над произошедшим. Предполагается, что я должна защищать своего хозяина от проклятий и ядов. До сих пор была уверена, что самим своим присутствием, то есть как нельзя Ингельда проклясть, так должно быть и невозможно отравить. Но почему тогда я почувствовала опасность от отравленного вина, если оно не должно было навредить? Загадка!
А еще я твердо решила, что завтра же постараюсь написать все то, что рассказал мне Старый. Коротко и самыми простыми словами, которые успела выучить. И, конечно же, делать это надо не в присутствии Инги. В крайнем случае, консультироваться с Бьёрном. Получится, наверняка, очень коряво, однако, комбинируя метод пантомим и вопросов-ответов, думаю, все непонятное удастся уточнить. Главное — передать саму суть. И тогда я не буду себя чувствовать такой бесполезной и бестолковой. Не хочу быть просто движущимся талисманом, защищающим хозяина от разнообразных бед, да еще и слегка бракованным, судя по сегодняшнему происшествию.
Уснуть так и не удавалось. Поворочавшись еще немного, решила, а почему, собственно, завтра? Свеча, стол и бумага — вот они. А Ингельд пусть спит, я тихонько.
Добрались, наконец! Местный губернатор, граф Агари, принял нас со всей помпой и радушием, на какое только был способен. Полагаю, дело вовсе не в том, что он и впрямь был очень рад нас видеть, а в полномочиях Ингельда, которые давали ему очень широкие возможности, вероятно, вплоть до смены губернатора. Впрочем, если даже не так, простой отчет о нерадивости мог бы обойтись графу так же дорого. Или это я такая циничная, а на самом деле этот высокий, чуточку полноватый бородач, и в самом деле широкой души человек, бескорыстно радующийся всем гостям без исключения? В любом случае приняли нас хорошо, и это, после долго путешествия в тесной карете и ночевок в придорожных гостиницах, порадовало. Все-таки зимнее путешествие — это долго, помнится, когда браконьеры везли меня от Заповедника в столицу, добрались тогда почти в два раза быстрей. Горы, впрочем, мы миновали, объехав по большой дуге, и двинулись дальше на юго-восток, к филакейским долинам. Что заняло еще без малого три дня.
Места тут, надо сказать, сказочно красивые, даже зимой. На горизонте виднелись снежные шапки гор, то и дело притягивающие мой взгляд. А вокруг них и на низких склонах густые леса, сейчас серые, без листьев, но я точно помню, что там много хвойных, пихта, можжевельник, сосна. Они есть и здесь, даже в городе люди не стали вырубать высокие стройные сосны. Две из них даже росли прямо на центральной площади, перед самой резиденцией графа.
На самом деле все эти сосны и можжевельники наверняка назывались здесь как-то иначе, да и на знакомые мне земные походили лишь в общих чертах, но посмотреть на них все равно было приятно. Да и не только посмотреть, в тех местах, где растут хвойные деревья, всегда изумительно вкусный воздух.
Ах, да, совсем забыла, город называется Странбор, столица графства Агари. И это вовсе не значит, что граф автоматически должен был стать губернатором, это скорее его заслуга как хорошего управленца. Граф, кстати, оказался
Нас пригласили в дом, я с сожалением оглянулась на далекие горы и хмыкнула насмешливо. Дом, как это граф выразился скромненько, дворец самый настоящий! Не королевский, разумеется, но тоже очень достойно. Из белого камня, как говорится, скромно и со вкусом. Скромно потому, что никаких лишних украшений, статуй, вычурных колонн и лепнины. Но чисто-белый камень с попадающимися иногда бледно-голубыми прожилками (мрамор, что ли, или что-то местное, мне не знакомое), и такой весь дворец, по самую крышу. Просто глыба льда, выполненная в камне, натуральный айсберг. Красиво, что тут скажешь, есть чем восхититься. А между тем оказалось, что нас не просто в гости и отобедать пригласили, мы в этом айсберге теперь жить будем. Так и хотелось ехидненько сказать: насовсем останемся. Сказать этого вслух я, естественно, не могла, а посему нервы хозяина избежали встряски.
Граф с Ингельдом любезничали друг с другом, попутно стараясь получить интересующую их информацию. Ингельд о местной обстановке, а граф о цели нашего визита. Он уже знает об инспекции, но не знает, кого или что будет проверять гость. Только и слышно:
— Ваше сиятельство, как Вам наши края? Здесь изумительный воздух, Вы еще успеете в этом убедиться.
— Вы правы, Ваше сиятельство, особенно великолепны горы.
И оба сиятельства, Ингельд, оказывается, тоже. То есть я воспринимаю это обращение, как близкое к знакомому титулу, а насколько оно соответствует местному этикету, понятия до сих пор не имею. На самом деле я даже не поинтересовалась до сих пор, какой титул у Ингельда — граф, барон или вовсе герцог. Впрочем, это сейчас неважно, к разговору я почти не прислушивалась, забралась на широкий подоконник и смотрела в сторону заснеженных горных вершин. Размышляла, как там живут драконы? Особенно сейчас, зимой, когда в полете мерзнут тонкие перепонки крыльев, а ведь нужно охотиться, добывать себе пропитание. Да, здесь значительно теплей, чем в той же столице, так ведь в горах все равно холодно. Или они делают запасы на зиму? Мне трудно себе это представить, хоть и понимаю теперь, после общения с Тором, что драконы вполне разумные существа, большая часть из которых раньше была людьми, и они наверняка сохранили прежние знания, но все равно воспринимаю их скорее как зверей. Это нормально — думать так и о себе?
И все же как-то они выживают, не первый век даже. А уж хорошо живут или не очень, это я узнаю, только побывав в Заповеднике.
Внутри зрело томительное беспокойное чувство, понукающее бросить все и прямо сейчас лететь туда, к белеющим на горизонте горным вершинам. Лететь мне никуда не хотелось, неизвестность скорее пугала, чем пробуждала желание искать приключения на свою голову или, уж скорее, место, откуда хвост растет. Однако то самое беспокойное чувство, которое сродни ноющему зубу, невольно заставляло задуматься, не сильно ли я подведу Ингельда, если улечу прямо сейчас? По всему выходило, что ему это на пользу не пойдет, но и я сопротивляться желанию побывать в Заповеднике не могла.
Эх, проводника бы какого-нибудь. Должны же здесь быть люди, которые ходят в Заповедник. Вот, хотя бы за драконьими яйцами. И Ингельд наверняка может мне такого найти, только как ему объяснить, что мне туда очень надо и не насовсем, а только туда и обратно? И отчего мне упорно кажется, будто я что-то упускаю?
Прокручиваю все свои размышления в голове раз и еще раз. Не так уж много их, этих размышлений, гораздо меньше, чем сумбурных эмоций. Но было же что-то такое, я точно помню! Крутилась в голове мысль, которую никак не удавалось поймать за хвост. Досадно.
Я снова посмотрела в окно, на далекие горы. Живут там драконы… как-то. Чем-то занимаются, обязательно, это только звери могут охотиться да детенышей выводить, а разумные должны и что-то другое делать. Обустраивать свою жизнь, упрощая добычу пищи и улучшая быт, изучать окружающий мир. Ну неужели же им не любопытно?
Ох, вот оно, то самое, что я так старалась поймать! Не может быть, чтобы драконы жили изолированно и не интересовались людьми, люди-то ими интересуются весьма активно. Игнорировать этот факт глупо и бессмысленно. Среди них вполне достаточно тех, кто это понимает и постарается не упускать людей из виду. Как Тор… да, Тор, а ведь это мысль! Драконы-шпионы. Нет, слишком невероятно, хотя… почему нет? Такие вот старые и мудрые, способные жить среди людей, не выдавая свою разумность, такие драконы вполне могут приглядывать за людьми. А остальные сидят в Заповеднике и по возможности оттуда не высовываются, и, уж если сталкиваются с людьми, то старательно поддерживают легенду о том, что дикие драконы даже глупей одомашненных. А может, у них там и свое государство образовалось, которое проводит политику скрытности?