Заповедник
Шрифт:
— Это кто же мог такого могучего укротить и наказать? — спросил Текс. — Да он сам всех размажет…
Дед со скользом дал Тексу подзатыльник и хмуро изрек:
— Только глупый думает, что он самый сильный. Чем человек сильнее, чем больше знает, тем яснее понимает, что всегда есть кто-то сильнее и умнее его. А над следующим сильным есть еще более сильный и так далее.
— Это что же, конца такой цепочки нету?
— Есть! Начинается с ничтожного муравья и кончается Богом. Его по-разному зовут разные люди, но вот он и есть самый-самый!
Некоторое время все молчали, а потом Кэп заявил:
— Но ведь ты, дедушка, противоречишь своим словам. Сам же сказал:
— Сильнее Бога может быть Человек! Если он доживет до такого могущества, а не погибнет, как здесь. — И, махнув рукой, бросил: — Хватит лясы точить, пора собираться в дорогу, время поджимает.
— Постой, а рука? Ее же залечить надо?
— А я уже залечил… Пока мы разговаривали о… Самых-самых… — Он, улыбнувшись, с силой ударил рукой по краю стола, да так, что Текс чуть сам не вскрикнул, ожидая, что Док свалится наземь от боли. Но ничего этого не произошло. Раздался стук, Док осмотрел руку, погладил ее и сказал:
— Пока мы говорили, прошло… сколько времени прошло?
— Да минут сорок…
— …а для моей руки, для того места, где она была сломана, прошло примерно два месяца. Вот так!
Глава 13
Дивные горы и Калган
Док сидел на берегу могучей реки, опустив ноги в приятно холодноватую воду, и наслаждался ничегонеделанием. Посидев немного, он снял свою некогда белую рубашку. Нет, нет, и до сих пор было видно, что она скорее белая, чем… не белая, но пятна, грязь… Стирать? Отстирается ли? Отбелить бы ее, но где? Нет здесь никаких отбеливателей. И запасной нет, а идти надо в белом, ибо она делает его неприкосновенным. И в то же время всяк ее надевший, но не умеющий… б-р-р! Лучше не думать, что с таким неумехой сделают «трудящиеся послеатомной эры». Сегодня ровно десять дней, как друзья пришли в Рыбную Пристань, или Дивные Горы, и сегодня первое утро, когда у крыльца не было больных, и поэтому он отдыхал. А вот все предыдущие дни… — Док зябко передернул плечами: чего и кого он только не лечил. Боже мой! Там были и отгнивающие конечности, и кожные поражения от лучевой болезни — такие здесь не лечили, и, конечно, множественные травмы. А люди… их не всех-то и людьми можно было назвать. Порой Дока начинало тошнить от одного вида существа с болячками. Когда ему впервые привели старика, у которого вместо ноги была наполовину сгнившая культя, из которой торчала бедренная кость, то даже его, доктора, чуть не вырвало от запаха гнили. И сначала он тупо смотрел на эту плоть, не зная, что делать. А за спиной старика стояли несколько его сыновей, демонстративно поигрывающих кинжалами. И тут Дока осенило:
— Мне два… нет, три самых острых ножа: маленький, побольше и совсем большой. И еще пилу с мелкими зубчиками.
Минут через десять ему принесли просимое и, плотно окружив Дока, остались стоять в избе.
— Вы мешаете. Все на улицу!
— Нет, — ответил старший. — Мы отца не бросим.
— Все вон! — и, резко ускорившись, Док внезапно для них уже оказался у входной двери. Открыв ее, он повторил:
— Вы мешаете! Через полчаса ваш отец будет здоров. Без ноги, но гнить она не будет.
И сыновья, убежденные не словами, а фокусом: вот Лекарь сидит на стуле, а вот он уже у двери! «Колдун! Колдун», — зашептались они и, опасливо посматривая на Дока, гуськом потянулись на улицу.
Через час Док вывел пациента на крыльцо. Дедок прыгал на одной ноге, опираясь на плечо Лекаря, и широкая улыбка не сходила с его лица:
— А? — радостно воскликнул
Док еще пару минут посидел и, поднявшись, огляделся. Поселок располагался на том же берегу, что и Заповедник, на низкой террасе, а вот противоположный берег был высок. Его скальные кручи вздымались не на одну сотню метров над рекой, и благодаря этому поселок — вернее, маленький городок — остался почти нетронут взрывом: домишки и людей защитили огромные скальные кручи. И только радиоактивное заражение… От него защиты не было.
…Сзади послышались шаги — это подошли друзья и принесли здешнее мыло. Док, не снимая когда-то белой рубашки, залез в воду — помыться и заодно постирать одежку. Кстати, вода, несмотря на конец ноября, была на удивление теплой. Док спокойно стоял по пояс в ней и время от времени окунался с головой.
— А ты знаешь, что мы с Тексом выяснили? — спросил Кэп и сам же ответил: — Сюда, оказывается, иногда приходит Хозяин… Который Изгой. Просто постоит, посмотрит, а потом, не сказав ни слова и ни с кем не пообщавшись, исчезает. А все обходят его стороной.
— Я знаю. Он мысли людей слушает и пытается понять, кто они и куда идут.
— А что же он нас прямо сюда не привел? Обошлись бы без… эксцессов.
Док улыбнулся словам Текса.
Тогда они пошли вчетвером, и еще — Волчина с Шариком. Дед шел впереди. Так они перевалили в долину соседнего ручья и по нему направились вниз, к Большой реке. Вот там-то и произошел обвал камней, едва их не похоронивший! Со склона горы прямо на них обрушилась лавина камнепада. Это было самое узкое место, и бежать было просто некуда. Дед с Доком, конечно, убежали бы, а вот остальные… Но в самое последнее мгновение этот смертельный для всего живого каменный поток, будто наткнувшись на невидимую преграду, свернул вниз по ручью, а поваленные им стволы деревьев попадали справа и слева от путников, так и не задев никого из них.
— Спасибо, Хозяин, — сказал Док, после того как затих грохот и все снова погрузилось в прежнюю неподвижность…
Когда Док уже заканчивал купание, сидящий на берегу Кэп воскликнул:
— Гляньте, дедушка-то наш бегом несется! Новости какие-то…
И действительно, спустившись к ним, Дед сказал:
— Други мои, из Трущоб пришла делегация… человек десять. Нижайше просят Целителя явить свою милость и прибыть к ним в Город, страждущих лечить!
— Что, так и сказали? — улыбаясь, спросил Кэп. — Или это ты, дедушка, так пересказал?
— Ни, ни, — замахал руками Дед, — так и говорено было! И еще, — оглядевшись по сторонам, он уже негромко продолжил:
— Это ваш дружок их прислал…
— Монти, что ли?
— Он! Только его как-то по-другому называют теперь… правителем каким-то кличут.
— Ну, что? Идем? — спросил Текс. — Или…
— Что «или?» Мы что, здесь всю жизнь сидеть будем? — хмуро бросил Кэп. — Собираемся в путь. Вот только… придем мы туда, и там, прямо на входе, из снайперки нашего Дока шлепнут, и все… приплыли.