Запойный Дневник
Шрифт:
– Конечно, как же еще?
Мы сделали по глотку пива и осмотрели зал.
– Тут неплохо, хорошо, что зашли.
– Да, комфортное место.
– Еще и до учебы близко, можно вместо пар ходить сюда.
– Лишь бы не зачастить.
– Ты прав, выбирая между парами и пивом, я бы выбрал второе.
– Любой выберет попить пиво, как мы сейчас, – он отпил из бокала. – Выбор, выбор, вот о нем и поговорим.
– Давай.
– Тебе не кажется, что все вокруг какие-то целеустремленные, все знают, чего хотят, как действовать и как добиться своих целей?
– Как будто они не раздумывают,
– Да, именно так.
– Я вообще не понимаю, как люди выбирают, как они решают, что им нужно. Если передо мной появится развилка, то я буду думать, по какой дороге мне пойти и в итоге пойду другим путем. Уверенность и умение быстро принимать решения – не про меня. Мне нужно все обдумать несколько раз, представить все варианты развития событий, запутаться в своих фантазиях, именно фантазиях, потому что эти варианты обретают самые фантастические формы, – я промочил горло пивом, – затем отказаться от действия. В некоторых случаях я обхожусь без долгих размышлений, но это бывает редко. Я привык копаться в своих мыслях, вести разговор с самим собой – дурная привычка.
– Вот я о том же! Как они все справляются с этим?
– Наверно, это нам не повезло, либо мы сами ничего не хотим.
– Не сказал бы. У меня есть планы.
– У меня тоже, но, как я до этого сказал, мне сложно перейти к действию.
– Погоди, ты еще что-то про разговоры с самим собой сказал, это как?
– Не, не так, как ты мог подумать, я не сошел с ума.
– Может, и сошел?
– Может, да, но разговоры тут не причем, я не слышу какие-то странные голоса, которые говорят мне непонятно что, я сам с собой веду диалог, иногда слишком сильно погружаясь в эту беседу.
– Звучит странно, но более странно то, что я представляю, о чем ты.
Алкогольное опьянение. Когда я познакомился с ним в первый раз , оно мне понравилось, запомнилось ощущением расслабленности, открытости и позитива. Можно говорить на все темы, о которых обычно молчишь, можешь сделать то, что оставалось в твоем воображении. Конечно, потом все изменилось, но тогда было именно так. Несколько неудач и лишних размышлений привели меня к выводу, что сейчас стоит пить, я прекрасно знал, к чему это все приведет, был уверен в этом, алкоголь позволяет отвлечься от всего и перейти на другой уровень восприятия, он раскрашивает окружающий мир.
Похмелья не было, не было достаточно долго. Когда мои друзья лежали после пьянки и не могли даже пошевелиться, я спокойно просыпался спустя два часа и шел по своим делам, мне было совершенно непонятно, что они испытывают.
Денег всегда было мало, но каким-то образом тусовки и алкоголь сами находили меня. День рождения у одного, какое-то событие у другого, встреча без причины, встреча потому, что давно не собирались вместе, неожиданная встреча, которая переросла в пьянку. Иногда я сам предлагал что-то устроить, но чаще всего все происходило без моего вмешательства, от меня никаких усилий не требовалось.
Я стал чаще видеться с Е., после учебы мы устраивали экскурсии по барам, обошли большую часть заведений нашего города, приметили парочку, в некоторых стали постоянным гостями.
К
– Я не принимаю поэзию в общепринятом виде, – говорил я пьяный, – забудьте про рифму, про смысл и посыл, эстетическое наслаждение от созерцания слова, за которым ничего не скрывается, формулировка без построения четкого ряда или, быть может, даже за неимением структуры – вот, что надо для поэзии настоящей. Это не глупый набор слов, нет, это передача того дикого, неистового состояния экстаза, в котором оказался автор, которое улавливаешь, оказавшись в состоянии подобном и тогда. Тогда! Тебе открывается понимание красоты… – у меня закончился воздух, чтобы говорить. – Красоты души и чувства, размазанного по бумаге! – закончил я.
– Это стих?
– Да, это стих, пусть это будет стих, мне все равно, я объявляю сказанное мною стихом, поэмой, творчеством устной речи!
– Значит, тебе нравится артхаус?
– Однозначно сложно ответить, раньше подобное вызывало у меня только отвращение и непонимание, но не так давно…не так давно мне стали нравится некоторые артхаусные… проекты…творения…ты понял.
– Понял.
– Ты понял, в этом творчестве я вижу как раз творческий акт какого-то иступленного безумия, выход подсознания на уровень осознанного мышления и транслирование этого потока.
– Это ты про поэзию все еще?
– Я это про все, что угодно, пусть будут фильмы, музыка, книги, инсталляции, это все являет собой поток энергии и подсознательного мышления, но без смысла, если появляется смысл, то искусство умирает, я ценю его как акт непорочного выражения чувства, хоть это уже и можно назвать смыслом… не важно.
– Мне тоже кажется, что такое лучше, чем когда говорят о скрытом глубоком смысле.
– Да, это полный бред, имеет значение сам процесс создания.
– Поддерживаю.
– Я не говорю, что все должно быть бессмысленно, авангардно и как-то так еще, конечно, нет, но такое искусство мне нравится больше, оно как будто ближе ко мне, несмотря на то, что раньше так не было.
– Какие мы великие аналитики.
– Еще какие. Искусство – глупейшая вещь, бесполезная, но очень важная и притягательная, парадоксальная.
– Ты как бы отрицаешь искусство?
– Нет, я не нигилист, я ни к кому не отношусь.
– Я не говорил, что ты нигилист.
– Значит, я это сам додумал. У меня свое воззрение на все явления мира, но, наверно, можно сказать, что отрицаю, но также отрицаю отрицание важности этой деятельности. Без картин можно прожить, только это уже будет другое общество, нельзя забывать про воспитание эстетики.
– Так ты же против эстетики, рифмы и всего прочего, нет? Да и как вообще эстетику воспитать?
– Я против общепринятого понимания всего этого, эстетика, красота слога и слова кроется за пределами сочетаемости этих слов в рифму, тут важно нечто внутренне, та самая энергия, называй как хочешь, я использую это определение только для наглядности. Мы сможем жить без искусства, но какой тогда станет жизнь?
– А какой она станет, если творчество каждого человека будет считаться значимым и достойным внимания?