Запоздалый гость

Мерц Клаус

Посвящение Г

Чертовски восхитительным образомГерберт переносил эту смуглую(а нам казалась такой недоступнойс высоты своих острых каблуков!)Франсуа через порог мастерской,к мотоциклам и совал ее прямехоньков седло красно-алой «Гилеры».С одного удара в лузу.Герберт подходит к горну,воскрешая забытый отцовский жар.Он выковывает сперва ножку, затемизысканный изгиб канделябра длясвоей Франсуа. Алый цвет ее губи алый ногтей – это алый «Гилеры».Она не слезает с седла мотоцикла, покамы всё порядком не разглядим.«Эрбйр!» – окликает

она Герберта.Но Герберт уже загорелся, рукатянется к следующей заготовке,что лежит на стальной станине.Слышал ли ты о камелиях? –спрашивает он, он шепчет этов мое раскаленное ухо, обжигаяменя своей щетиной.Сорви мне один цветок длямоей Франсуа и сотвори-канам наверху на чердаке какой-нибудь свет! – Спустя год напостели Герберта оправляетсяот родов совсем иная женщина,у нее ласковые глаза: Да, яхотел бы стать таким, как он.

Ночь в помощь

Иногда под утров мою жизнь можносовершить спускна глубину детства.Рубцы оживают,строка заживляетдождями, снегами.Будущее бегло,мертвые близко.И настоящеетеряет в весе.

Великая ночь

Все тут: это моретот окоем, твое сердце-биенье со мной. Ав Каракоруме слышнонесметные полчищав поход подымаетЧингиз: принесите мнефото Марса, велит онтемникам, впередУгэдэй!

Морские байки

Красноречивуютишину за борт,разве что в самомустье безмолвие.И буи точекточно прибой.

Совместно

Хлеб преломлен, кровразделен, взгляд втемные воды.Бок о бок швартуютсяодиночествапо утрам.

Профилактика

Мушиная эскадрилья поднятапо тревоге, в расположениипожарной части учебныйпожар. – Нет,мы не зажигаем свечейво имя наших умерших,мы лишь включаем светво благо живым.И мухобойка сегодняспит на стене.

Стратегия

На обоях узориз сна, ланцетныелистья. Попыткасо свежими силамиосилить день при помощисмеха. Если же нет,то поджидать ночьсидя, на заднихлапках.

Свет

Есть фразычто исцеляюти дни чтолегче чем звукЕсть голосчто я узнаюпрежде чемпозовут.

За книгой

След уводитв джунгли, наступаетвнезапная ночь; колючий дождь.За время краткой дремы надроманом, я полагаю, обнаружилосьубежище пропавшей без вести героини,и я повторно беру ее след,продолжая чтение, в мокройнасквозь одежде.

Вечные

вопросы

1

Можно ли старостиможно ли страстиударам сердцаголосу кровиброженью хмеляпаденью снегаучить?

2

Куда жемы так спешимчто мировая скорбьпередается как эстафетная палочка?

Рим

Едва проснувшись, тынатыкаешься взглядомна собственные мраморные плечи.

Леса

1

В оставленной лесничим колеесчитанные осколки неба: рассчитывалли (на) нас Бог?

2

Для нас Бог воздух.Мы имдышим.

В открытое море

Корабль базилики,ведомый свыше, держит курс на тот свет.Команда поет.

Следуя природе

«Кракатау» написано на егопуловере в районе груди. Надвырезом угасший лик.

Краковская пасха

Кукушка зовет.Дрозды славят Аушвиц-2.На Казимеже в синагоге стариксторож, он расправляет мнев полутьме воротникплаща, по-отечески.

Четыре разговора с самим собой

1

Принимается. Изо дня в день. Облачныйхолод, трудный трафик. Вчера трава ещезеленела, сегодня если что и осталось, такэто твои глаза, один черный, другой голубой!Сугробами пока не пахнет, и ни намека наснег. Оставь же, в конце концов, в покоегрядки, сними лисички с огня и признавайпораженье: нам, с нашими медными трубами,не наснежить птичьей погадки.

2

Грубые рты. Кривые зубы.Груди дамочки показываютзюйд-зюйд-вест: мамаша и сын,похожие, как две капли воды.Лица пусты, но обращениекоролевское, высший сорт.Они кладут свои талмудына стол в трактире.И приобщают тебя.

3

Который день хрип батарейпредостерегающе царапает ухо.И голуби с депешами под грифомcito давно стоят на зимнихквартирах. – Я, однако, смеювыглянуть напоследок в окно, мирест у меня с руки.

4

Снегснег аж досамых до итало-австрийскихсокровеннейших уголковнаших бедныхдуш:снег на голову.

Порубежье

Имперская желчь, умбра, роза, синь,дорога ведет нас мимо крохотныхдомиков, улиток в своих скорлупках.За ними виноградники, дремучий лес,искры водных велосипедов.Дальше и дальше, а там Канада, CeskбKanada. Распахнута бесконечность иптиц исполнена тишина. Каменныесвятые там-сям на нашем пути,мышино-серые воплощениянашей внезапной смущенности такойширотой луга и неба. Только в дырахзаброшенных бункеров посвистываетпорой резкий ветер. Будто там кто-тонауськивает собак, до сих пор.