Запоздалый приговор

Незнанский Фридрих Евсеевич

…Самолет нырнул в облака, и за иллюминатором сразу сделалось мутно, как будто они окунулись в парующий, кипящий раствор.

— Дамы и господа, через двадцать минут наш авиалайнер приземлится в аэропорту Внуково. Приятной вам посадки! — проинформировал из динамика миленький голосок стюардессы.

Теперь океан облаков остался вверху. А внизу, изрезанный нитями дорог и рек, простирался зеленый ковер — земля, на которую она не ступала больше девяти лет.

Щемящая боль сдавила сердце. Но сейчас Римма не испытывала от нее неудобства. Ей

была приятна эта боль, смешанная с радостью и нетерпением. Она была естественна… и Римма лишь удивилась, насколько же приятно и вместе с тем тоскливо возвращаться домой.

Рижский вокзал и площадь перед ним изменились не сильно. Заметно поубавилось коммерческих киосков, лотков и прочей новокапиталистической ерунды. Но люди были все те же: бежали куда-то сломя голову, на ходу отхлебывая из зажатых в руках бутылок пиво, галдели или топтались на месте в ожидании кого-то. Римма не нашла и палатку-шашлычную. На ее месте стояло кирпичное приземистое сооружение, но вывеска над входом, хотя и обновленная, гласила прежнее: «Шашлычная». Зал, уставленный деревянными столами и лавками, был наполовину заполнен. За стойкой-прилавком молоденькая девушка в синем с белыми оборками фартуке с бейджем передала парню пластиковый бокал пива и дала сдачу. Римма направилась к ней:

— Мне нужна Света.

Та посмотрела на нее слегка удивленно, проговорила, пожимая худенькими плечами:

— У нас не работает Света…

— Светлана Ивановна, — сообразила вдруг Римма и не ошиблась.

— A-а! Вам хозяйка нужна? — протянула девушка, вскинув острый подбородок кверху. И позвала: — Светлана Ивановна, вас тут спрашивают!

Римма не верила удаче. Светка появилась из двери за стойкой, в брючной двойке, с золотой цепочкой (той самой!) на шее и несколько нахмуренным лицом — возможно, ее оторвали от важного дела. Она немного пополнела, но это ее не портило.

— Кому тут… — открыла она было рот для возмущения, но так и не закончила фразу.

Девушка с бейджем, не понимая, что происходит, на всякий случай отошла в сторону.

Светлана вылетела к Римме со скоростью пушечного снаряда.

— Римка! Риммулька! — Она сжимала ее в объятиях и не отпускала, все говорила и говорила: — Вернулась!!! Господи, сколько лет-то!

— Девять, — умудрилась сказать Римма — подруга буквально душила ее от обилия нахлынувших чувств.

Они прошли в Светкин кабинет (теперь у нее, как у совладелицы и директора, имелся таковой), расположились на диване перед журнальным столиком. Хозяйка выставила на него бутылку шампанского.

— По такому случаю полагается! — произнесла торжественно и, взглянув на Римму, добавила: — И никаких отговорок я не приму!

— Я и не отказываюсь. — Римма улыбнулась. Подруга, в отличие от столицы, нисколько не изменилась.

Римма показала Светлане фотографии мужа и детей. Та не переставала вздыхать и восхищаться. Потом вынесла свой вердикт:

— Правильно, Римка, сделала, что бросила своего щеголя и осталась за бугром.

— Не

я его. Он меня бросил там, — уточнила Римма.

— Да какая разница! — Светка махнула рукой и налила им еще шампанского. — Ты сейчас в шоколаде, а он… Да ну его. За твое житейское счастье, подружка!

— А у тебя как? — осведомилась Римма.

Светлана закурила, откинулась на спинку дивана.

— Да нормально все! Двое пацанов. Роман их балует, как может. Не знаю даже, что из них получится. Шалопаи — и все тут. Оба! Ромка меня любит и, насколько я знаю, на сторону не ходит. Узнала бы!.. — Светка потрясла в воздухе кулаком.

Римма рассмеялась, спросила опять:

— А Алек, Назим? Они где сейчас?

— Алек открыл еще одно кафе, на проспекте Мира, и забрал Назима туда. А нам с Романом оставил это. Мы, как видишь, его полностью перестроили. Неплохо, правда?

— Неплохо.

Светлана тем временем пролистала еще раз фотоальбом, задержала взгляд на фотографии Клауса, где тот был запечатлен у городского фонтана в Лозанне. Вопросительно подняла на подругу глаза:

— И на сколько он тебя старше?

— На двадцать лет, — усмехнувшись ее вопросу, ответила Римма.

— И тебя не смущает такая разница?

— Нисколько. Рядом с ним я ее совершенно не ощущаю. Если бы ты знала Клауса, то все бы поняла.

— А как у вас… — продолжала допытываться Светка.

— Все у нас нормально, поверь, — перебила ее Римма, догадываясь, на что та намекает. — Во всех отношениях.

Они сидели и болтали еще долго, наперебой рассказывая друг другу все, что произошло за долгое Риммино отсутствие. Светлана рассказала, как обрадовалась, когда год спустя после загадочного исчезновения подруги узнала от Раисы Петровны, что та жива и здорова, вышла замуж за состоятельного человека и осталась в Швейцарии. Они еще тогда с Романом по этому поводу прилично напились, обмывая воскрешение Риммы.

— А знаешь, Римка, Шопик-то твой, ну, Юрка, в Москве! — сообщила под конец Светка.

— Где? — заинтересовалась та.

— Закончил журфак и работает в какой-то газете. Я толком не знаю… Ты вообще надолго? — спросила Светка, когда Римма собралась уходить.

— Еще загляну, и не раз, — пообещала Римма. — Не беспокойся.

— Я, между прочим, и так на тебя обижена! — надула губы Светлана. — Не писала, не звонила и маме строго-настрого запретила давать твой адрес и телефон. Ты что — пряталась?

— Почти, — Римма ушла от прямого ответа и расцеловала подругу. — Я обязательно побываю у вас с Романом в гостях. И оставлю свой адрес и телефон. Теперь мы не потеряемся, Свет. Я обещаю.

— И все-таки ты изменилась. Я-то вижу, — проговорила та закрывшейся за подругой двери и вылила остатки шампанского в свой бокал. — Да, меняет людей заграница… — Она выпила залпом, постояла, подумала, глядя в опустевшую емкость, и полезла в шкафчик за новой бутылкой.

2