Запредельно далеко

Абрамян Ананун Дмитриевич

Флот не гражданский и не военный. Не имеет отношение не к гильдии не к колониям. Не даже к Земле. Флот это флот. Они отказываются от обычной жизни, проходят немыслимо тяжёлую подготовку, получают лучшее образование, переносят на себе немыслимое количество операций по имплантации и изменениям организма. И имеют теперь возможность смотреть на нас на всех свысока, и слегка как на других существ. Корабль был чистый, но обшарпанный. Каждый рейс с Земли, это пятьдесят тысяч ссыльных. Понятно что даже если драить корабль зубной щёткой, он не приобретёт блеск и первозданную чистоту. Но экипаж стремился. Дюжина коридоров сходилась в огромном зале сортировки (да, названия лучше никто не придумал), сотни людей составленные в пять очередей, медленно двигались к трём бассейнам, из которых фонтаном била вода.

Те же самые матросы в тёмно-синей униформе. Формировали очереди под руководством офицера в практичной но вполне себе впечатляющей чёрной униформе. Матросы стояли у нескольких ящиков, выдавали по одной бутылке питьевой воды в руки и по одному и один респиратор с чистящим гелем. Весь персонал был в медицинских масках и синих перчатках, не то что

бы это было необходимо. Но насколько я знал, так было положено. Не могу сказать что это раздражало, но у многих это вызывало чувство неприязни. И их сложно в этом винить. Получив свою порцию, подошёл к бассейну, зажав загубник, получил в рот порцию чистящего геля, как зубная паста, впрыснутая под большим давлением. Десятки фонтанчиков били в воздух, поймав свой, прополоскал рот и выплюнул жижу в бассейн. Не очень то здесь сейчас было чисто. Вода из бутылки была совершенно безвкусной, едва ли она была куплена на какой ни-будь планете. Наверняка это был продукт многократной очистки местных вод. В лучшем случае, метеоритный лёд. Прошедшие "утренний" моцион уже выстроились перед большими дверьми у выхода в зал. Сидел на сумке, как и все, уже третий раз. Первый раз, зал погрузки центра распределения, там было человек тридцать. Чистенький, небольшой зал. Как издевательство, право слово. Второй раз, Лунный стапель. Посадка на "Амарилло". Такая же атмосфера, гигантский зал под невероятной высоты потолком, несколько тысяч бедолаг, некоторые с детьми. Нас отгородили от добровольцев, разделили зал на две части, ещё и пикет установили. Странное решение, здесь то это уже не имело никакого значения. Через 15 минут зал затрясло на несколько секунд. Динамики заголосили на испанском, китайском и английском. Понятно было, мы прибыли. Ворота начали подниматься. Матросы жестами и короткими командами подняли народ. Люди потянулись по просторному (но для такой толпы совсем наоборот) коридору вперёд, я был где то в середине толпы. Ответления охранялись матросами в доспехах для разгона толп. Не то что бы в этом была необходимость. Коридор закончился ещё одним залом, пунктом "разгрузки". Сейчас он был единым целым с залом приёма пассажиров и грузов. Звёздный хаб. Я знал где мы были, система Корсан. Значит эта была станция "Ревинау", построенная флотом и правительством. Потоки невольно распадались, люди расходились по залу. В этом месте я вновь почувствовал себя в каком то цивильном космопорту или на родном Варшавском вокзале, что недалеко от моего дома... был. Рекламные стенды, инфопункты, расписание рейсов, закусочные которые оккупировались пассажирами. Идиллию разрушали, опять же, флотские, космопортами тоже они ведали. Здесь они были при полном параде, в броне, шлемах. И с пистолетами. С корабля сюда вели три выхода, тысячи людей покидали баржу с сумками и баулами. У добровольцев было преимущество в перевозке грузов, они имели доступ к грузовому отсеку. И теперь тележки с их пожитками медленно ехали по залу, с трудом пробиваясь через толпы. Дорога к местным рейсам заставлена информационными стендами. Реклама, везде нужны рабочие руки, везде нужны специалисты или те кто будут махать киркой... здесь ведь наверное киркой машут до сих пор. Ссыльные в большинстве своём не знают куда податься. Они прибыли сюда, выброшенные обществом которое отказалось их принять. Для большинства из них, что уж говорить, это глоток свободы. Но для многих, этой свободы будет слишком много. Это как быть выброшенным в открытое море. Свободы у тебя полно, вокруг десятки тысяч километров водной глади, а под ногой бездна. Ну и что ты блин будешь делать с этой свободой? Если конечно не уйдёшь на дно... а дна то нет. Я достал из одного из карманов сумки визитку. Если это можно так назвать. Маленькая пластинка зелёного пластика, надпись на русском гласила: ""Ротенбран и Кауфман", 47 квартал, округ Пакгауз, Радом-Бэй. Приём семь дней в неделю. С 7:00 до 20:00."

Инфостенд был уже свободен. Я вбил адрес. Карта нового мира... Планета Орстава, земного типа, но чуть крупнее. Гравитация чуть выше земной. 35% поверхности суша, остальное океан. За сто двадцать лет уже возникла россыпь городов. Адрес был выведен быстро. Космопортов в городах не было... либо же я сейчас должен был отправиться в полнейшую дыру.

Пикет на посадке, бронированный бокс с таможенниками внутри. Я подошёл к окну. Отсюда не надо было покупать билетов. Азиатка с короткой стрижкой внимательно изучала данные на поверхности стола. Посмотрела на меня. Я посмотрел на неё, моё лицо и глаза тут же были "отфиксированы" стеклом что нас разделяло.

– Владислав Горчаков, Петербург-Метро. Ссыльный, лишены гражданства ООН 18 июля. Статья 387 уголовного кодекса нового порядка. Лицо с оранжевым статусом...

Она внимательно на меня посмотрела. Видимо решив что я не настолько страшный как кажусь, убрала сталь в голосе, ну точнее сбавила.

– ...бытовое?

– Не совсем. Вы можете дело почитать.

– Вам нужны какие то рекомендации?

– У меня есть точный адрес.

Она кивнула, с чем то соглашаясь.
– Населённый пункт назовите пожалуйста.

– Радом-Бэй.

Билет на 16:45, у вас около двадцати минут. Смотрите на указатели. Прибудете в космопорт "Грекцовичи", оттуда любым видом транспорта. До Радом-Бэй ходит поезд и рейсовые автобусы, рекомендую ехать на них. Местные частные извозчики это ужас.

Я слегка поклонился.
– Спасибо вам.

– Удачи внизу. Будьте осторожны.

Прошёл ещё двадцать метров, детекторы на потолке сканировали всех проходящих невидимыми лучами. В конце концов я добрался до посадочного зала, прошёл по одному из коридоров. 8 перрон, 16:45. Пассажиров шли не торопясь но их хватало. А вот внутри было... я о таком слышал, читал, даже в медиа видел. Но увидеть самому, это нечто. Я не то что бы какой то прям неженка. Но у нас такое только в добывающих колониях на поясе есть, и то не на центральных маршрутах. Сетка (не отсек, сетка!) для багажа над креслами.

Кресла отвечающие требованиям, но жёсткие, расположены тесно друг к другу, в три ряда по две штуки. В стандартный шаттл модели "Орка" впихнуть с ломом 175 мест для пассажиров, это если не противоречило правилам безопасности, то уж точно серьёзно подходило к самой границе дозволенного. Салон ещё не был забит под завязку, но серьёзно к этом приближался. С правого борта светил оранжевый свет, свет звезды через фильтр. Здесь были все, со статусами всех цветов. Кроме красных, разумеется. Разношёрстая публика, запредельно разношёрстая. Удивившись что надо садиться на закреплённое за собой место (странно, право слово) пошёл по правому проходу. И шло всё хорошо, пока передо мной не возникло три козла, одинаковых с лица. Холёные лица, причёски тоже отнюдь не люмпенские, молодые парни, мои ровесники. Арийские лица, и арийские знаки на специально обнажённых руках, что бы все видели и знали. Спортивные костюмы тоже от "Гучи", брендовые вещи. Я в общем то всё понял. Мальчики мажоры из престижного университета увлекались нацизмом и оккультизмом, видимо натворили какую то жуткую херню. За какую даже их не смогли отмазать от ссылки, небось избили кого до полусмерти или может быть изнасиловали. После такого ссылка неизбежна, но родители сумели отмазать отпрысков от красного статуса. Естественно уроды не придумали ничего лучше, как докопаться до одинокого пассажира, вроде меня. Самый низкий блондин из трёх, примерно с меня ростом (блондин явно крашенный) обратился ко мне на английском с лёгким немецким акцентом.

– Слышь парень, хочешь местами махнуться? Тебе удобно?

– Ну, я думаю тебе надо сказать пожалуйста, пацан.

– Ты кого пацаном назвал? Я что, похож на молокососа?

– Ну, я лично думаю что ты похож на suhku. А эти двое на тех кто тебя yebut. Но я не специалист в этом вопросе.

– Слышь, ты что с флота? Ты свою эту собачью речь забудь, ты...

Как раз с того места где должен был сидеть я, встал длинный и бритоголовый парень, худощавый слегка. В синей потёртой джинсовке, с горящими глазами и черной футболке с надписью "Nazareth", и обратился к троице на хорошем немецком, те обернулись. Разговор продлился меньше минуты. Паренёк вышел в коридор, у него была фигура бойца, без сомнений. Хотя вряд ли бы он потянул против троих. В прочем, нас было уже двое. Не такой уж плохой расклад. Но вмешиваться не потребовалось, троица уступила мне дорогу, стараясь до меня не дотрагиваться, направившись вперёд салона. Паренёк бросил в спину после ещё одной тирады на немецком, старое русское "...лядь". Отчего я сразу понял что нашёл соотечественника. Я подошёл к нему, тот уже пошёл к своему сиденью, как раз у иллюминатора.

– Slavic?

– Русский.

– Мама моя рОдная! Земляк! Садись давай.

Я сел. Парень протянул мне руку.

– Никита Калашенко.

– Владислав Горчаков.

– Откуда будешь, Влад?

– Из Питера? А ты?

– Вознесенск, это к северу от Черноморской зоны. Слышал?

– Да так, кое что.

– Слушай, охренеть. Ни одного русского, кроме мореманов, не встретил за всё время. Такое ощущение, что толи все дома остались...

– То ли все уже давно там.

– Точно, точно! Ты шаришь, да...

Парень как то слегка погрустнел. Но потом резко взбодрился.

– Так мы с тобой земляки?

Я улыбнулся.
– Ну получается что так.

– Зелёный, брат?

Я отрицательно покивал головой, сдержанно улыбнувшись.

– Понятно, за что тебя?

– 387.

– Ясно, ясно. А меня по 321. Такая вот херня... красиво да?

Я посмотрел в иллюминатор. За монструозной стальной конструкцией в километрах от нас, на которой так-же повисли десятки челноков, пылал блин жёлтого солнца. Корсан был идентичен Земному солнцу, но был ярче и жарче. Его тепла хватало на то что бы дать жизнь пяти небесным телам. Обогреть их. Где то сверху нависал сине-зелёный газовый гигант Мишо, планета размером с Сатурн. Вокруг которого вращалось сорок пять спутников. И ещё куча небесных тел которые никто не считал, ибо их слишком много. Орставы не было видно отсюда, но был виден Ланэв, жёлто-зелёный мир, чья ночная сторона была непривычно темна. Нет, огоньки городов были, но их было очень мало. Космос здесь был не чёрный, он был алый, алый космос, алое полотно на котором рассыпались звёзды. Но в солнечном свете он оттенялся.

Это было красиво, но я вспомнил дом.
– Да... красиво.

– Это земля больших возможностей. Блин, да ты посмотри сколько планет!

Мы не заметили, а места уже заняли. Люк был задраен одним из бортпроводников, тот занял своё место. Через хреново работающее радио к нам на английском обратился пилот, ну к пассажирам то есть.

– Уважаемые пассажиры, с вам говорит капитан корабля "Маргарита" Всеслав Ксешинский. Сейчас 16:47 по местному времени. И мы готовимся к вертикальному полёту по рейсу станция "Ревинау"-космопорт "Грекцовичи". В связи с крайне удачным расположением орбит, сегодня этот полёт составит около шестидесяти минут. Наша компания гарантируют вам безопасный и надёжный полёт до пункта назначения. Приятного вам полёта.

Сказать что я охренел, это ничего не сказать. Само обращение, как нечто непривычное, это ладно. Но финал обращения у меня вообще вызвал оторопь. У моего соседа тоже, хотя он судя по усмешке, воспринял сказанное с юмором.

– Стесняюсь спросить, а что, есть те кто не гарантируют безопасность и надёжность?

Никита захохотал.
– Я бы хотел знать что такое ненадёжный полёт!

Ремни мы пристегнули. Челнок резко оторвался от стыковочного шлюза и "упал вверх". Гигантская ось станции с множеством веток на несколько секунд появилась в окне. Затем в поле видимости остался лишь алый космос с мириадами звёзд и луны вдалеке. И хотя тяги в космосе чувствовать мы не должны были, дёрнуло нас знатно, когда корабль врубил ускорение, прямо недалеко от станции. Едва ли это было дозволено правилами, как мне показалось. И вот мы уже мчались к планете. Разговор решил продолжить я, тем более что мне и в правду было интересно.