Запрещенная археология

Кремо Мишель А

Благодаря работам С. Лэйнга образованная читающая публика в англоязычных странах узнала о раннеплейстоценовых орудиях из Теная. Лэйнг писал: «Искусственное происхождение этих орудий было полностью подтверждено открытием того, что минкопы с андаманских островов производят точильные камни и скребла, почти идентичные тем, которые найдены в Тенае. И сейчас для расщепления камней на части требуемого размера и формы используется тот же самый процесс использования огня… В целом, свидетельства о этих миоценовых орудиях кажутся очень убедительными, и возражения против них вряд ли основываются на чем-либо другом, кроме как на желании признавать большую древность человека.»

Кто делал кремневые орудия в Тенае? Некоторые думали, что их могли сделать

примитивные обезьяноподобные предки людей. Но в 1894 году С. Лэйнг сказал о тенайских кремнях: «Их тип прослеживается без каких-либо изменений, за исключением небольших удачных улучшений, в плиоцене, квартере и даже вплоть до сегодняшнего дня. Скребла эскимосов и жителей андаманских островов — это ни что иное, как увеличенный и улучшенный вариант миоценовых скребел.» Если люди делают такие скребла сегодня, то конечно же возможно, что идентичные существа делали подобные скребла в миоцене. И как мы увидим в следующих главах, ученые действительно обнаружили костные человеческие останки в третичных отложениях, которые неотличны от скелета человека разумного.

Итак, это проясняет то, почему мы не слышим больше ничего о кремнях из Теная. В один момент развития палеоантропологии те несколько ученых, которые верили в эволюцию, действительно признали подлинность тенайский миоценовых орудий, но приписали их какому-то предку человека. Эволюционная теория убедила их в том, что такой предок существовал, но не было найдено никаких окаменелостей. Когда в 18 91 году, на Яве, ожидаемые окаменелости были найдены, они встретились в формации, которую относят сейчас к среднему плейстоцену. Это конечно же поставило каждого защитника миоценовой человекообезьяны перед дилеммой. Предок человека, переходная форма между ископаемыми обезьянами и современными людьми, был найден не в раннем миоцене (20 миллионов лет назад по современным расчетам), а в среднем плейстоцене, т. е. менее одного миллиона лет назад. Поэтому кремни из Теная и все другие свидетельства о существовании людей третичного периода (или человекообезьян — производителей орудий) были тихо, и, что очевидно, тщательно изъяты из активного рассмотрения, а затем забыты.

Многочисленные свидетельства о присутствии производящих орудий гомини-дах в третичном периоде фактически были скрыты, и устойчивость всего здания современной палеоантропологии зависит от того, что они будут оставаться скрытыми. Если бы ученые признали хотя бы одно свидетельство существования производителей орудий в миоцене или раннем плейстоцене, то вся картина человеческой эволюции, которую так тщательно писали в этом столетии, оказалась бы уничтоженной.

Орудия из Ауриллака (Франция)

В 1870 году Анатоль Ружо сообщал о том, что геолог Чарльз Гарди извлек с поверхности выхода позднеплейстоценового конгломерата кремневый нож. Это произошло в Ауриллаке, в северной Франции. Чтобы описать эту находку, Ружо использует слово «arrache», которое означает, что кремень пришлось извлекать с применением силы. Де Мортилле считал, что кремневое орудие Тарди было вцементировано в поверхность позднеплейстоценового конгломерата только недавно, и поэтому он избрал для него плейстоценовую дату.

^{Рис. 4.8. Первое каменное орудие, найденное в Ауриллаке (Франция).}

Французский геолог Б. Рэмс сомневался в том, что найденный Тарди предмет, действительно был сделан человеком. Но в 1877 году Рэмс сам сделал открытия кремневых орудий в том же самом районе, в Па-Корни, местечке около Ауриллака. Эти орудия были извлечены из отложений, лежавших между слоями вулканического материала, относящегося к позднему плиоцену. Возраст этих слоев — 7–9 миллионов лет.

В 1894 году С. Лэйнг сделал подробное описание следов человеческой

обработки, которые Рэмс заметил на кремнях: «Эти образцы включают в себя несколько хорошо известных типов палеолитических орудий: долота, скребла, наконечники стрел и отщепов. Они только грубее и меньше, чем орудия более поздних периодов. Они найдены в трех разных местах в одном и том же слое отложений, и проходят по всем тестам, по которым устанавливается подлинность четвертичных орудий: наличие ударных бугорков и искривленных отделившихся фракций. И прежде всего, намеренного откалывания в определенном направлении». Согласно Лэйнгу, французский антрополог Арман де Кватрефаже заметил на оббитых краях многих орудий параллельные царапины, что указывает на их использование. Эти следы использования не встречаются на других, необбитых краях. Подлинность кремневых орудий из Па-Корни была признана на конгрессе ученых в Гренобле (Франция). Лэйнг сказал также об орудиях: «В том отложении, в которых они найдены, есть 5 различных разновидностей кремней, и среди них все, которые похожи на человеческие орудия, ограничены одной определенной разновидностью, которая по своей природе идеально приспособлена для использования человеком. Как говорит Кватрефаже, ни потоки воды, ни другие природные условия не могли произвести такого разделения, это могло быть сделано только разумным существом, которое отбирало камни, которые лучше всего подходят для орудий и оружия».

Макс Верворн из Геттингенского университета в Германии сперва испытывал сомнения насчет сообщений о каменных орудиях из плиоцена и более ранних периодов. Поэтому в 1905 году он поехал в Ауриллак, чтобы самому исследовать найденные там каменные орудия.

Верворн оставался в Ауриллаке семь дней, в течение которых он проводил раскопки в местечке, известном как Па-де-Боде, что недалеко от Па-Корни. Описывая результаты первого дня работы, он писал: «По счастливой случайности я вышел на стоянку, в которой нашел большое количество кремневых предметов, бесспорная орудийная природа которых поразила меня. Я не ожидал этого. Лишь постепенно я смог свыкнуться с мыслью, что держал в руках орудия, сделанные человеком, который жил в третичные времена. Я привел все доводы против, о которых только мог подумать, — ставил под вопрос геологический возраст местонахождения, я ставил под вопрос орудийную природу образцов, до тех по, пока с неохотой признавал, что всех возможных возражений не достаточно, чтобы снять эти факты».

Оббитые кремневые предметы с острыми краями, которые, скорее всего, являются орудиями, находят маленькими группами, вместе с камнями, которые весьма обкатаны и изношены. Это означает, что кремневые орудия не подвергались значительным передвижениям со времени отложения и что поэтому они оббиты скорее человеком, а не в результате природных процессов. Тот факт, что орудийные кремни с острыми краями найдены группами, предполагает также наличие «мастерских».

Затем Верворн долго обсуждает различные пути идентификации человеческой обработки кремневого предмета. Он разделил свидетельства такой работы на три группы: 1) следы от первичного удара, который отделил отщеп от кремневого ядрища; 2) следы от ударов, в результате которых образовались вторичные сколы уже на самом отщепе; 3) следы использования рабочих краев.

Рассматривая различные характеристики следов от ударов и использования, Верворн предположил, что сами по себе они ничего не доказывают: «Критический анализ определенной комбинации признаков — это единственное, что позволяет нам принимать какие-то решения,» — отмечал он. Та же самая методология предложена Л. У. Пэтерсоном, современным специалистом по каменным орудиям. Однако Пэтерсон придавал большее значение, чем Верворн, ударным бугоркам и однонаправленным сколам вдоль одного края кремней, особенно когда в одном местонахождении находили множество образцов. Пэтерсон показал в своих работах, что природные силы почти никогда не производят такие действия в значительных количествах.