Запрещенная археология
Шрифт:
Уилис отметил, что верхний слой серого песка, в котором найдены орудия, «идентичны по строению» с нижними слоями пуэльчийской формации, но отделен от них «несогласным напластованием эрозийного происхождения». «Несогласное напластование» — это отсутствие непрерывности в отложении слоев в контакте друг с другом, что соответствует периодам, когда не образовались новые слои, периодам выветривания, или, как в нашем случае, эрозии. Окаменелости животных являются самым надежным индикатором для оценки того, сколько прошло времени между образованием формаций над и под линией «несогласного пластования». Однако Уилис не упомянул ни об одной окаменелости. Поэтому неясно, какой отрезок времени представляет эта линия. Он может быть очень коротким, что делает
Стараясь устранить такую альтернативу, Уилис писал, что «оббитым человеком камням сопутствовали пески, которые обозначили, что эти камни обработаны недавно». Уилис считал, что любые каменные орудия должны быть сделаны недавно, и поэтому слой, в котором они найдены, также должен образоваться недавно. Однако оказалось, что серый зернистый песок, в котором найдены орудия, в действительности мог принадлежать пуэльчийской формации, как и считал Амегино, и что найденным там каменным орудиям может быть значительно больше, чем 2 миллиона лет.
Амегино нашел также каменные орудия вместе с обработанными костями и следами огня в сантакрукайской и энтреррийской формациях в Аргентине. Сантакрукайская формация относится к раннему и среднему миоцену, то есть найденным в ней орудиям — 15–25 миллионов лет. В литературе, которую мы изучили, мы не нашли ни одного упоминания о энтрерийской формации, но так как она образовалась раньше монтегермосской, то она относится по крайней мере к позднему миоцену, т. е. ей — более 5 миллионов лет.
Во многих местах Амегино нашел следы огней более жарких, чем кострища или пожары травы. Среди этих следов — большие куски твердой обгорелой глины и шлака. Возможно, они представляют собой остатки примитивных печей для обжигания и плавки, которые использовали плиоценовые обитатели в Аргентине.
Орудия, найденные Карлосом Амегино в Мирамаре, в Аргентине
После нападок Алеса Хрдлика на открытия, Флорентино Амегино произвел новую серию раскопок на побережье к югу от Буэнос-Айреса. С 1912 по 1914 годы Карлос Амегино и его помощники, работавшие от имени музея естественной истории Буэнос-Айреса и Ла-Платы, обнаружили каменные орудия в плиоценовой чападмалалийской формации — у основания «барранки», или утеса, протянувшегося вдоль берега моря в Мирмаре.
Для того, чтобы определить возраст орудий, он пригласил комиссию в составе из четырех геологов, чтобы выступить на основе их мнения. Это были Сантьяго Рос, директор бюро геологии и шахт провинции Буэнос-Айрес, Луц Витте, геолог из этого бюро, Вальтер Шиллер, руководитель отдела минералогии в музее Ла-Платы и консультант Национального бюро геологии и шахт, и Моисей Кантор, руководитель отдела геологии музея Ла-платы.
Тщательно изучив памятник, комиссия пришла к единодушному заключению, что орудия были найдены в неповрежденных чападмалалийских отложениях. Таким образом, этим орудиям 2–3 миллиона лет.
Будучи на месте, члены комиссии были свидетелями извлечения каменного шара и кремневого ножа из этой плиоценовой формации. Таким образом, они могли подтвердить истинность открытий. Рядом были найдены куски обгорелой земли и шлака. Члены комиссии сообщали также: «Работая кайлом в том же самом месте, где были найдены шар и нож, какой-то человек в присутствии комиссии откопал плоские камни такого же типа, какой используют индейцы, чтобы добыть огонь.» Последующие открытия каменных орудий были сделаны на том же самом месте. Все это предполагает, что люди, способные производить орудия и использовать огонь, жили в Аргентине примерно 2–3 миллионов лет назад, в позднем плиоцене.
После того, как комиссия уехала в Буэнос-Айрес, Карлос Амегино остался в Мирамаре, производя дальнейшие раскопки. Из верхних позднеплиоценовых чападмалалийских слоев он извлек бедренную кость токсодона, вымершего южноамериканского копытного млекопитающего, похожего на покрытого шерстью коротконогого безрогого
Рис. 5.1. Эта бедренная кость токсодонта с засевшим в ней каменным наконечником метательного орудия была найдена в плиоценовой формации Мирамара (Аргентина).
Возможно ли, что эта кость была более современной и спустилась вниз из верхних слоев? Карлос Амегино отметил, что эта бедренная кость была соединена со всеми остальными костями задней ноги токсодона. Это указывает на то, что бедренная кость была не отсоединившейся костью, которая каким-то образом проникла в плиоценовую чападмалалийскую формацию, но частью животного, которое умерло до того, как начала образовываться формация. Амегино отмечает: «Кости имеют грязно-беловатый цвет, что характерно для этого слоя, а не черноватый, как оксиды магния в энсенадской формации.» Он добавляет, что некоторые полые части костей ноги были заполнены чападмалалийским лессом. Конечно, даже если бы кости попали сюда из верхней энсенадской формации, они все равно бы были аномально древними. Возраст эксенадской формации — 0,4–1,5 миллиона лет.
Те, кто захочет оспорить древний возраст, приписываемый бедренной кости токсодона, укажут, что в Южной Америке токсодон жил еще несколько тысяч лет назад. Но Карлос Амегино сообщил, что найденный в Мирамаре взрослый представитель токсодона был меньше токсодонов из верхних, более современных уровней аргентинского стратиграфического ряда. Это указывает на то, что он был их предшественноком, более древним видом. Карлос Амегино считал, что его миромарский токсодон был чападмалалийским видом Toxodon chapdmalensis, который впервые идентифицировал Ф. Амегино, и характеризуется он своим небольшим размером. Более того, Карлос Амегино прямо сравнивает бедренную кость своего чападмалалийского токсодона с бедренными костьми видов токсодона из более молодых формаций и замечает: «Бедренная кость из Мирамара в целом меньше и тоньше». Затем Амегино сообщает еще о некоторых деталях, которые показывают, как та бедренная кость, которую он нашел в позднеплейстоценовой чападмалалийской формации в Миромаре, отличается от бедренной кости Toxodon burmeisteri из более молодых пампийских слоев.
Потом Карлос Амегино описывает врезавшийся в кость каменный наконечник: «Это кусок кварцита, ретушированный с боковых граней, но только на одной поверхности, чтобы достать его, хватило одного удара. Затем он был точно также ретуширован с двух концов, что приближало его форму к форме листа ивы, поэтому он напоминал двухконечники солутрийского типа — feuille de saule… По всем этим деталям мы можем определить, что имеем дело с наконечниками мустьерского типа европейского палеолита.» То, что такой наконечник найден в формации, возраст которой 3 миллионами лет, вызывает серьезные вопросы о теории человеческой эволюции, которую разделяют официальная наука. Согласно этой теории, в таком древнем слое (3 миллиона лет) мы можем найти только самых примитивных австралопитеков, которые стоят в самом начале линии гоминидов.
В декабре 1914 года Карлос Амегино вместе с Карлосом Брачем, Льюисом Марией Торресом и Сантьяго Росом посетили Мирмар. Они отметили и сфотографировали точное положение места, где была найдена бедренная кость токсодона. Карлос Амегино утверждал: «Когда мы прибыли на место наших последних открытий и продолжили раскопки, мы находили все больше и больше обработанных камней. Это убедило нас, что мы вышли на настоящую „мастерскую“ отдаленной эпохи». Среди множества орудий были найдены наковальни и каменные молоты. Каменные орудия нашли также в энсенадийской формации, которая лежит в Мирамаре над чапмалалийской.