Запрещенная реальность. Том 2
Шрифт:
— О чем может думать молодой мужик в семь утра? О тебе, конечно. А еще о несовершенстве человека.
Кристина белозубо засмеялась.
— Еще твой любимый Омарчик Хайям задавался этим вопросом. Помнишь?
Отчего всемогущий творец наших тел Даровать нам бессмертия не захотел? Если мы совершенны — зачем умираем? Если несовершенны, то кто бракодел?— Помню, — улыбнулся Матвей. — Хотя в принципе, знаю, кто бракодел.
— Кто же?
— Аморф
— Это еще кто такой, почему не знаю? Разве не Господь нас создал?
Матвей покачал головой, сказал серьезно:
— Разве мог Господь создать таких злобных, трусливых, агрессивных, лживых и порочных существ, как люди?
— Конечно, мог, — пожала плечиками Кристина. — В противовес кому-то, например, или для ассортимента, так сказать, или вообще шутки ради. Ведь недаром говорят, что весь наш мир — майя, иллюзия… Е г о иллюзия, понимаешь? Мы всего-навсего мыслеформы Бога.
Матвей внимательно всмотрелся в лицо подруги. На миг ему показалось, что сквозь черты Кристины на нем проступили черты лица Светлены. Но он отогнал от себя это наваждение.
— Как я понял, ты уже кое-что прочитала из того, что я тебе давал. Интересно?
— Торчу и балдею. — Кристина освободилась из объятий, побежала в ванную, выглянула оттуда. — Даже на лекциях читаю. И вообще, ты действуешь нечестно.
— Это почему же? — вытаращил глаза Матвей.
— Я и так с тебя тащусь, как говорят подружки, минуту не могу прожить одна, а ты еще эту гипнотизирующую эзотерику подсунул, чтобы крепче меня к себе привязать.
Дверь закрылась, зашипела в кране вода.
Матвей улыбнулся, потом рассмеялся, по ассоциации вдруг припомнив рассказ Васи Балуева.
Два года назад… или вперед? Ведь те события как бы еще не происходили… и все же хранится в памяти история двух «волкодавов»-перехватчиков и трех Посвященных, и никуда от этого не деться! Все это было… или все-таки еще только будет?
«Не рефлексируй! — строго приказал сам себе Матвей. — Все будет так, как должно быть, даже если будет иначе».
История же, поведанная Балуевым, была в самом деле уморительна. Вася тогда жил во Владимире с девушкой Наташей, перезнакомился с ее друзьями, ходил к ним в гости, вместе отдыхал. А однажды, отпраздновав чей-то день рождения, поздно ночью компания пошла прогуляться и, выйдя на берег Клязьмы, решила искупаться. Но так как все заранее не побеспокоились о купальных костюмах, один из самых юморных приятелей Наташи — Алексей, Леха — предложил купаться голыми, но лагерями: женщины отдельно, мужчины отдельно. Провел черту на песке до реки, скомандовал: бабы налево, мужики направо. Разделись, залезли в теплую воду, а через минуту раздался вопль и визг на «левой» половине — Леха заплыл на женскую территорию. Оправдывался он потом тем, что «черту смыло водой»…
Матвей еще раз улыбнулся, потом внезапно сбросил с себя одежду и ворвался в ванную. Кристина, правда, визг поднимать не стала…
Потом они завтракали: рис, овощная поджарка, кофе. Кристина была настроена весело, болтала о том о сем, изредка бросая на Соболева странноватые взгляды, и Матвею снова показалось, что из нее выглядывает Светлена, спутница инфарха, его светлый ангел. Рассердился на себя, отодвинул чашку.
— Сколько тебе экзаменов осталось сдать?
— Два, — остановила свой рассказ Кристина. — А что?
— Прикидываю, когда и куда мы поедем
— Куда захочешь. Можно ко мне в Рязань, можно к родственникам в деревню, они в Красноярском крае живут, в тайге, на берегу горной речушки. А куда ты ездил вчера?
— За кудыкины горы, — не моргнул глазом Матвей.
— Меня не мог взять с собой?
— Не мог, к сожалению.
— Не ври. Не захотел.
Матвей подумал, кивнул, соглашаясь, поднял вверх палец и назидательно проговорил:
— Если мужчина никогда не лжет женщине, значит, ему наплевать на ее чувства.
Кристина засмеялась, поперхнулась чаем, и Матвей легонько постучал ее по спине.
— В следующий раз обещаю взять тебя с собой. Но только после того, как сдашь экзамены, и только в том случае, если будешь слушаться.
— Слушаю и повинуюсь, мой господин. — Кристина вдруг ойкнула, бросив взгляд на висевшие на стене в кухне часы. — Заговорил ты меня, перехватчик, я же на консультацию опоздаю! — Она подхватилась и бросилась из кухни в спальню, откуда раздался ее голос: — Посуду не забудь помыть.
— Это называется статус-кво, — глубокомысленно пробормотал Матвей, вспомнил старый анекдот, добавил: — «А вот этого не надо, — сказал граф и пошел мыть посуду…» — Зашел в спальню, оценивающе разглядывая переодевающуюся Кристину. — Я тебя подвезу, успеешь.
— Выйди, нахал! — возмущенно отмахнулась блузкой Кристина.
В начале десятого он высадил ее на Манежной площади и направил машину по Охотному Ряду мимо Театральной и Лубянской площадей в сторону Новой Басманной. Тарас Горшин, отступник Внутреннего Круга, ныне — комиссар «чистилища», жил в собственном доме на окраине Москвы, в зеленой зоне Щелкова и, судя по «шевелению» астрала, находился в данный момент дома.
Дом Тараса был окружен сосновым лесом, а обрабатываемый участок с плодовыми деревьями: две яблони, несколько вишен, слива и груша, — и огородом не превышал шести соток. Зато участок был тщательно ухожен и содержался в идеальном порядке, что говорило о привязанности хозяина к земле. Дом недавней постройки, по сути, представлял собой финский коттедж с остроугольной крышей, под которой располагалась мансарда. Насколько помнил Матвей, в доме было пять комнат и кухня. В большой гостиной, выполненной в готическом стиле и представлявшей собой каминный зал с коллекцией старинного холодного и огнестрельного оружия и лат, Соболев уже бывал однажды.
Оставив машину за два квартала до «поместья» Горшина, наглухо заблокировав себя в пси-диапазоне, он прошелся по улице, присматриваясь к дому, никого в саду не увидел и ловко перепрыгнул через полутораметровой высоты забор, памятуя, что калитка Тарасова двора снабжена хитроумной системой контроля и опознавания гостей.
Открыть входную дверь не составило бы особого труда, но тогда сработала бы сигнализация, и Матвей решил проникнуть в дом через окно, несмотря на то, что все они были заперты изнутри. Он зашел со стороны леса, все время лоцируя, вернее, пассивно контролируя передвижения хозяина по дому, прислушался к своим ощущениям, тревоги не почуял и положил руку на стекло. Через несколько минут в стекле образовалось отверстие по форме ладони, сквозь которое можно было просунуть руку. Матвей отодвинул шпингалет форточки, открыл ее, гибким, змеиным движением, с прыжка, втиснул в нее плечи и быстро пролез, буквально «стек» на пол струей воды.