Запрещенная реальность. Том 2
Шрифт:
— Кто ее забрал?
— Здесь был Рыков, — тихо проговорил спутник Балуева, обращаясь к нему так, чтобы его не услышали бойцы «Стикса».
— А если я не скажу, что ты сделаешь? — полюбопытствовал майор. — В угол поставишь? Нотацию прочитаешь?
— В яму положу, — глухо ответил Василий. — Сука си соку си [33] …
— Ну давай, попытайся… — Ибрагимов не закончил.
Движение руки Балуева было столь стремительно, что никто из людей майора, в том числе и он сам, не успел среагировать: сверкнула бесшумная стальная молния — и в лоб майору вонзилась рокухоси —
33
Игра слов: сука си — немного, соку си — мало (яп.).
— Ах ты, б…!
Но прежде чем лейтенант успел выстрелить, к нему метнулся смертельный блик сякэна, и Свирайло опрокинулся на спину со звездой в переносице. А затем Горшин вскинул руку и сказал звучным, вибрирующим от сдерживаемой силы, властным голосом:
— Стоять!
Бойцы «Стикса», готовые открыть стрельбу, замерли.
— Бросьте оружие!
Осиротевшие стиксовцы повиновались.
— Ты! — Палец Горшина указал на стоявшего чуть впереди всех великана с бородкой и усами. — Где женщина с ребенком?!
— Их увезли на машине… серый «Лендровер» с флагом…
— Садись, поехали. — Горшин нырнул в кабину. — Это машина Рыкова.
Василий постоял немного, ненавидящими глазами пожирая тело Ибрагимова, потом напряжение схлынуло, он вздохнул с каким-то всхлипом, сел рядом с Тарасом, и «Понтиак» рванул с места, как торпеда, обдав гравием, землей и кусками асфальта застывших профессионалов «Стикса», оставшихся ни с чем. Только после этого они опомнились, открыли было огонь, бросились к воротам, чтобы сесть на машины и отправиться в погоню. Но было уже поздно. «Понтиак» догнать им не удалось.
Горшин хотел сказать Василию: вечно ты торопишься, что за нужда была демонстрировать бу-дзюцу? [34] — но посмотрел на его заострившееся лицо и передумал. Сказал вместо этого:
— Не переживай, Баловень. Она жива, а это главное. Рыкова мы достанем, я тебе обещаю. Хотя справиться с ним будет нелегко.
Вася закрыл глаза, откидываясь на спинку сиденья, представил лицо Ульяны и явственно услышал ее нежный голос:
«Ищи меня за тридевять земель, Васенька…»
34
Бу-дзюцу — владение оружием (яп.).
Я ИСПОЛНЯЮ ВОЛЮ ПРОВИДЕНИЯ
Юрьев посетил храм Христа Спасителя не для того, чтобы воздать хвалу Господу или полюбоваться на его золотые купола и на красивейшее убранство центрального зала — трансепта, а для встречи с Бабуу-Сэнгэ. Координатор Союза Девяти ждал его у алтаря в толпе прихожан, неотличимый от них смиренной позой и благоговейной торжественностью созерцания.
— Где Соболев? — спросил Бабуу-Сэнгэ, не разжимая губ.
— Пока не найден, — отозвался Юрьев тем же манером; услышать их мог бы только Посвященный, да и то в пределах двухметровой зоны затухания звука.
— Тогда зачем я вам понадобился?
— Рыков начал самостоятельную игру.
— То есть перебежал вам дорогу?
— Он взорвал дачу генерала Ельшина, убил его самого и захватил в заложники Ульяну Митину, оказавшуюся в руках секьюрити генерала. Теперь девушка у него, и он наверняка пустит в ход эту козырную карту, чтобы выйти на Соболева.
— Что вы предполагаете делать в связи с этим?
— Ничего. Наблюдать за Германом и его пленницей. Рано или поздно Соболев придет за ней, говорят, он друзей в беде не бросает, и тогда на сцену выйду я… — Юрьев улыбнулся, — в белой рубашке и галстуке.
Бабуу-Сэнгэ не понял последней фразы Юрия Венедиктовича, но уточнять ее смысл не стал.
— Хорошо, план реален. Что еще вы хотели сообщить?
Юрьев замялся.
— Рыков становится непредсказуемо опасен, Учитель. По моим сведениям, ему удалось забрать у Ельшина программу «К», файл связи с Конкере. Нетрудно представить, к чему это приведет.
— Да, Герман слишком увлекся идеей изменения реальности, его надо придерживать. Но с ним-то как раз мы договоримся, а вот Соболев тревожит меня все больше. Этот человек может преподнести не один неприятный сюрприз. Его необходимо… остановить.
— Но ведь он зомбирован… пентархом… или меня ввели в заблуждение?
— Мы его недооценивали, Юрий Венедиктович. По моим сведениям, он действительно инициировал эйнсоф, изменив нашу реальность, хотя мы этого и не почувствовали, и намеревается пойти еще дальше. То, что его запрограммировал Удди, еще ни о чем не говорит. И самое плохое, что Соболеву покровительствуют Хранители.
— До меня тоже дошли эти слухи…
— Это не слухи. Делайте свое дело, Юрий Венедиктович, и, как только в поле зрения появится Соболев, дайте знать.
Юрьев поклонился, отступил назад и вышел из храма. Из кабины своего роскошного «Кадиллака» он связался со своим подразделением ай-профи, стерегущим каждый шаг Рыкова с помощью специально «заколдованной», неощутимо работающей аппаратуры, выслушал доклад старшего группы и коротко бросил водителю:
— В Кремль!
Бабуу-Сэнгэ проводил внутренним взглядом кардинала, мечтающего когда-нибудь занять его место координатора, и приготовился ждать Хранителя, с которым договорился о встрече, и все же упустил момент, когда тот появился в храме. Впрочем, это его не удивило. Хранители владели всеми тайнами Круга.
Рядом с координатором Союза Девяти остановился высокий мужчина в блестящем, мокром, словно только что из-под дождя, зеленоватом плаще с откинутым капюшоном и в мягких сапогах, выглядывающих из-под плаща. На Бабуу-Сэнгэ взглянули прозрачно-серые, светящиеся внутренней энергией глаза Хранителя. Они поклонились друг другу, отгородившись от остальных посетителей храма «мембраной невидимости».