Запрещенная реальность. Том 2
Шрифт:
— За битого двух небитых дают, - сказал Парамонов, не переставая к чему-то прислушиваться.
– Ульяна помогла тебе преодолеть наведенное психофизическое состояние, сняла чужие деструктивные блоки, но тебе надо бы научиться защищаться на пси-уровне самому.
— Как?
— Повысить порог чувствительности на внешние воздействия, переходить на другую частоту психического состояния, отводить удар «поворотом» сознания…
— Это все потом, - перебила Ульяна Ивана Терентьевича.
– Пусть сначала придет в себя. Есть хочешь, герой?
— Пить.
Девушка
— Здорово он меня…
— Ты его тоже, - насмешливо проговорила она.
— Вертолет взорвался, - добавил Парамонов в ответ на немой вопрос Василия.
– Вряд ли Хейно Яанович уцелел.
— Значит, я помог-таки Самандару выполнить первую часть условия - убрать конкурента? Ульяна зябко поежилась, сжала губы.
— При мне о Вахиде больше не вспоминайте! Ясно?
Взяв графин, она вышла, рванув занавески. Мужчины некоторое время смотрели ей вслед, потом обменялись взглядами.
— Она считает его предателем, - тихо произнес Парамонов.
— А разве это не так?
— Это эмоциональная оценка действий Посвященного. Традиции людей Внутреннего Круга не позволяют судить Посвященных столь прямолинейно. Вахид выбрал слишком простой путь к цели…
— Дерьмо собачье!
– Василий сплюнул.
– Любой путь, начинающийся с предательства, обмана и формулы: цель оправдывает средства, - дерьмо! Это еще до меня кто-то сказал. И не стоит убеждать меня в обратном.
– Вася поморщился, прижал руку к груди.
— Я не доказываю, я объясняю. Что с тобой, опять плохо?
— У меня не сердце, а дырявая резиновая груша…
— Потерпи, пройдет. У тебя сильное полевое нарушение экзосоматической системы, всей энергетической ауры. Кстати, колдуны и маги Древней Руси умели наносить такие травмы своим врагам. Все эти сглазы, наговоры, порчи по сути - полевые нарушения биоэнергетической оболочки человека.
— То есть Носовой меня сглазил? Ничего себе глаз у него!
— Он за это поплатился. Вася, нам надо уходить отсюда, и как можно быстрей. Во-первых, нас засекла какая-то контора из Москвы, то ли федералы, то ли военные контрразведчики. Ее наблюдатели крутятся тут неподалеку. Во-вторых, в Рязани сейчас находится Рыков, и в скором времени он нас вычислит. И третье… - Иван Терентьевич помолчал.
– Кто-то захватил семью Соболева, Кристину и Стаса.
— Что вы.., сказали?!
— По следу, который оставили похитители, можно судить лишь о том, что это были Посвященные. Но кто именно…
— Рыков!
— Поскольку Рыков в Рязани, мог и он. Но вполне может быть и Юрьев, и Мурашов, и любой из Девяти.
— Нет, это Рыков, я чую. Есть неплохая идея: выйти на его жену, детей и других родственников, захватить и предложить обмен.
— Бедный ты мой, - покачала головой вернувшаяся Ульяна.
– Видно, тебе действительно досталось.
— Это
— Идея вообще-то классная, - добродушно проговорил Иван Терентьевич.
– Только осуществить мы ее не сможем, нет времени.
– Он задернул в комнате шторы, шагнул в зал.
– Пойду осмотрюсь, покалякайте пока.
— А нас те наблюдатели снаружи не прослушают?
— Я принял меры.
Василий и Ульяна остались одни, поглядывая друг на друга, словно их только что познакомили. Потом задумчивая Ульяна тихо прочитала двустишие:
Но почему мы клонимся без сил,
Нам кажется, что кто-то нас забыл…
— Чье это?
– Василий принял позу горы, перешел на медленное и глубокое дыхание.
– Бальмонт?
— Гумилев, «Потомки Каина».
— Ты думаешь о нем? О Самандаре?
— Какой ты проницательный, Никифорович, прямо спасу нет. А вообще.., о нем. Я остыла и поняла, что ненавидеть его нельзя. Вахид изменился.., и мне его жаль.
— Относись к нему как хочешь, но я не прощу никогда!
– угрюмо сказал Василий, сбился с ритма и тут же усилием воли задавил закипающий гнев.
– Впрочем, если ты готова его простить…
— Я готова его понять.
— Может быть, и я его понимаю, но никогда не смогу принять!
— Ты еще слишком молод, воин.
— Естественно, ведь мой конь рыж, - усмехнулся Василий.
– А ты что ж, давно скачешь на вороном?
Ульяна посмотрела на него с интересом, потом поняла: он имел в виду всадников Апокалипсиса. Первый всадник ехал на белом коне в короне и с луком и олицетворял Рождение. Второй ехал на рыжем коне с мечом и олицетворял Юность. Всадник на вороном был Зрелостью, а на белом - представлял собой Смерть.
— Нет, мне столько лет, на сколько я выгляжу, - серьезно проговорила девушка.
– А Посвященной я стала благодаря Светлене, спутнице-двойнику инфарха, когда она выбрала меня авешей, проводником в нашей земной реальности. Потенциал у меня был, эзотерикой я увлекалась с детства, но если бы Светлена в качестве матрицы не выбрала меня…
— Извини, я не хотел уточнять. Просто изредка мне казалось, что ты намного старше.
— Это печать знаний, Васенька, которые здорово изменяют психику людей. Я ведь по сути ведьма. Не боишься?
Василий снова сбился с ритма дыхания. Ульяна засмеялась, подошла к нему, поцеловала и тут же убежала, не отвечая на его красноречивый вопросительный взгляд. Однако вернулась тотчас же вместе с Парамоновым.
— Положение осложняется, - сказал Иван Терентьевич.
– Во-первых, наш дом находится в поле зрения одного из Посвященных высокого уровня. Во-вторых, мы окружены двумя цепями конкурирующих подразделений.
— Вы точно знаете?
– усомнился Василий.
– Насчет конкурирующих?