Запрещенный контакт

Ливадный Андрей Львович

Внутри машины, созданной из тысяч универсальных компонентов, зародилась ослепительная точка. От внутреннего слоя кристаллов к ней потянулись блуждающие разряды энергии. Последовала вспышка, на миг внутри устройства появился сгусток тьмы, раздался приглушенный хлопок, и вдруг сферу заполнили органические соединения. Вещества появились в виде молекул, образовали туман. Нитевидные разряды, словно тысячи крошечных рук, принялись собирать их, объединяя в капли, затем мутное облако частиц начало принимать форму тела логрианина.

Нити энергии двигались все быстрее. Они действовали с филигранностью

хорошо отлаженного механизма, формировали ткани и органы, соединяя органические молекулы в точных последовательностях, пока внутри машины возрождения не ударил финальный разряд, – он заставил сердце существа резко сократиться.

* * *

Го-Лоит открыл глаза.

Созданное для него тело выгодно отличалось от прежнего. Генетические усовершенствования сделали его невосприимчивым к токсичной атмосфере, высоким температурам и множеству иных негативных воздействий, которым издревле подвержен родной мир.

Он вышел из машины возрождения, и сотни кристаллов тут же потянулись к нему, формируя различные устройства, соединяясь с нервной системой.

Четыре мощных ногощупальца, покрытых толстой, грубой шелушащейся кожей, поддерживали небольшое субтильное, лишенное плеч туловище. Две уплощенные, расширяющиеся к затылку головы покоились на длинных сильных и гибких шеях.

Он сплел их в подобие тугого каната, впитывая уже почти забытые ощущения, затем решительно направился к выходу из огромного зала, следуя по дороге, вымощенной темными плитами, которой никто не пользовался уже тысячи лет.

Впереди появился источник напряженно-белого сияния.

Вуаль. Защитное поле, изолирующее последнее убежище от искаженной и смертельно опасной реальности родного мира, имя которому – Логран.

Миллиарды матриц сознаний внимательно наблюдали за ним. Го-Лоит был одним из немногих, кто однажды спас цивилизацию от неминуемого уничтожения, но теперь прежние методы, казавшиеся в ту пору дерзкими, новаторскими, уже не могли обеспечить будущего.

Вуаль постепенно истончилась, пропуская его за периметр защищенного пространства. Го-Лоит уверенно перешагнул черту, за которой когда-то осталось все материальное, бренное, с удивлением внимая полузабытым ощущениям.

За порогом начиналась сложная многоуровневая сеть тоннелей, в прошлом объединявшая подземные города-убежища.

Он шел сквозь историю своего народа. Повсюду попадались останки былого. Брошенные за ненадобностью предметы, остановленные, пришедшие в негодность машины, бесчисленные уровни, заполненные одинаковыми сферическими жилищами диаметром в два метра, – неизгладимый след перенаселения, тяжких условий существования.

Повсюду белели кости. Скалились черепа. На полу пластались изгибы разветвленных позвоночников.

Он был свидетелем и участником той последней трагедии. Где-то поблизости есть и его прах. Немногие успели уйти в Логрис спокойно, с достоинством, осознавая важность сделанного шага. Большинству пришлось спасаться, испытывая телесные муки, переживать минуты агонии, пока перегруженные на тот момент устройства записывали матрицы личностей в логры – неразрушимые кристаллы, которые были разработаны незадолго до катастрофы, пробившей защиту большинства

убежищ.

Создавая Логрис – единение миллиардов нанокомпьютеров, каждый из которых поддерживал матрицу личности логрианина, Го-Лоит твердо полагал, что теперь цивилизация спасена. Далеко не все разделяли его уверенность в успехе. Многие ставили под сомнение саму возможность полноценной жизни в виртуальной среде обитания, но жестокая природа Вселенной распорядилась по-своему, выступила на стороне ученых, – разрушение защиты подземных городов-убежищ вынудило колеблющихся принять единственный путь к сохранению самого ценного – разума личности.

Наклонный тоннель вел вверх.

Го-Лоит уверенно шагал навстречу бушующему катаклизму, который сначала уничтожил природу родного мира, а затем загнал цивилизацию в подземные города, теперь превратившиеся в склепы.

Отчасти скептики оказались правы.

Логр, как вместилище сознания, безусловно воздействует на личность, постепенно стирает эмоциональные пики восприятия, но открывает новые возможности для развития разума.

«Среди нас нет единства, – печально размышлял он, шагая к поверхности. – Многие из тех, кто отдавал все силы в борьбе за выживание, теперь стали мыслителями. Сделаны потрясающие открытия. Зачем же часть Логриса ратует за возрождение в новых, генетически усовершенствованных, но все же бренных телесных оболочках?»

Го-Лоит решительно отвергал путь «возрождения». Он был убежден: матрица сознания, размещенная на неразрушимом носителе, обладающая абсолютной памятью и ничем не ограниченными творческими возможностями, – это оптимальная форма существования личности.

Однако сторонников идеи возрождения становится все больше, а набирающая мощь катастрофа лишь обостряет противоречия. Уже и генераторы Вуали неспособны сдержать разбушевавшуюся стихию космоса, и совершенно ясно: Логран придется переместить.

Го-Лоит вызвался добровольцем для испытания машины возрождения по двум причинам. Он хотел лично пережить технологическое таинство, понять, насколько хорошо новое тело и каким образом отразится на нем, яростном противнике бренного существования, факт реинкарнации?

* * *

Ослепительный свет хлынул со всех сторон.

Го-Лоит вышел на поверхность Лограна. Кристаллы, соединенные с его нервной системой, роились поблизости, образуя необходимые для запланированных исследований устройства, а он, потрясенный до глубин души, осматривался.

Его шеи вытянулись. Головы теперь смотрели в разные стороны.

Небеса родного мира пылали. Все мыслимые оттенки спектра полыхали слоистыми полосами. Светило системы превратилось в распухший шар, неистовый солнечный ветер омывал Логран.

Так было не всегда. Когда-то, на заре зарождения и развития жизни, планета обладала биосферой. Цивилизация логриан прошла долгий, нелегкий путь. Древние предания гласят: цвет неба менялся постепенно. Наивные предки. Они наблюдали отголоски явления, еще не понимая, что спасения нет, приговор подписан. Столкновение двух галактик началось задолго до появления жизни, и длинная история Лограна на самом деле являлась лишь секундой в масштабах времени мироздания.