Запрещённый приём
Шрифт:
Я бросила взгляд в сторону спальни и, наконец, вошла в нее, чтобы найти там еще что-нибудь, что поможет нам заработать дополнительное время на расследование. Я не могла себе представить, чтобы Тодд или Мюриэль расхаживали по дому босиком, перемазавшись в крови Рэя. Одно дело наступить в кровь собственного брата в обуви, и совсем другое — босиком. Конечно, если это они его убили и подставили своего племянника, то что такое ненавязчивый променад босиком по сравнению с двойным убийством? Почему двойным? Ну, хотя бы потому, что если мы не вытащим
12
Я смотрела на кровать, на одной стороне которой было скомкано покрывало вместе с большей частью подушек. Простыни настолько сбились, что я понятия не имела, как вообще можно было лечь спать на такую постель, не расправив их перед этим. Они были в крови, но ее здесь было гораздо меньше, чем я видела на теле Бобби в камере.
— Следы остались там, где тело прикасалось к простыням, но спереди Бобби был перепачкан куда сильнее. Крови здесь должно быть больше. — Сказала я.
— Ты заметила, что у него одна нога была в крови ниже колена?
— Ага.
— И как же он умудрился забраться на кровать, оставив белье практически чистым?
— Он мог сесть на край и откинуться на спину. — Предположила я.
Ньюман покачал головой.
— Если он пользовался руками, чтобы передвинуться на кровати, то кровавых следов должно быть больше.
— И если он карабкался на кровать, то кровь на ногах тоже сильнее испачкала бы простыни.
— Именно.
— Как ты и подметил, следы странные.
— Я это понял сразу, но я не задумался о том, что отпечатки могут вообще не принадлежать Бобби. Мне следовало раньше понять, насколько здесь все неправильно.
— Не вини себя, Ньюман. Никто не может понять все сразу. Именно поэтому по обычным делам дают столько времени на расследование до суда.
— Но у нас речь не идет о суде, Блейк. Речь идет о казни.
— Пока не идет. — Поправила я.
— Я не хочу казнить Бобби, если он этого не делал.
— А я не хочу, чтобы кто-то казнил того, кого подставили.
— Люди обычно не подставляют кого-то, когда речь об убийстве. — Заметил Ньюман. — Такие вещи чаще происходят в каких-нибудь детективах. Убийцы обычно винят других людей, но редко подставляют кого-то конкретного.
— Но иногда они отводят с себя подозрение.
— Разве что в романах Агаты Кристи.
— Так ты согласен, что это подстава, или нет? — Спросила я, разглядывая его.
— Все так запутанно. В смысле, разве недостаточно было убить Рэя, после чего обнаружился Бобби, перемазанный в его крови?
— Преступления часто толкают людей на глупые поступки, а уж если речь идет об убийстве, то виновный нервничает и может перестараться.
— Но убийца должен понимать, что отпечатки стоп — это такая же индивидуальная штука, как и отпечатки пальцев. — Возразил Ньюман.
— Я почти уверена, что большинство людей не задумываются об этом. А может, убийца просто рассчитывает, что ты без лишних метаний
— Когда я был копом, мы над уликами с места преступления тряслись, как над золотом. Все по пакетикам, все подписано — и так до суда. Если налажаешь, можешь лишиться значка. А теперь ничто из этого не имеет значения, важно только выследить и казнить убийцу.
— К тому времени, как нас вызывают на дело, Ньюман, морг обычно уже под завязку набит телами. Наша работа была создана для того, чтобы не пришлось думать, куда девать вампиров и оборотней, которые нарушили закон, потому что в тюрьму их сажать нельзя. Они просто воспользуются своей сверхъестественной силой, перекосят еще больше народа и сбегут.
— Я это знаю, Блейк. Это одна из причин, почему я решил стать маршалом. — Слова были адекватные, но по тону и выражению его лица я бы не сказала, что Ньюман чувствовал себя спокойно.
— Звучит так, словно ты подумываешь сменить карьеру еще раз. — Заметила я.
Он выглядел удивленным и молча пялился на меня какое-то время.
— Нет, просто этот случай… Убит всего один человек, это око за око, но мы с тобой оба уверены, что кто-то использует лазейки в законе и наши обязанности, как маршалов, чтобы совершить двойное убийство, потому что убийца знает: как только мы решим, что Бобби виновен, он покойник.
— Ага, для проебов и коррупции в судебной системе всегда найдется теплое местечко. — Сказала я.
Он вновь уставился на меня.
— Ты так говоришь, словно в этом нет ничего особенного. Типа это нормально.
— Так и есть, Ньюман.
— Что в этом нормального?
— Я не сказала, что это нормально. Я сказала, что для этого всегда найдется место. Многие вещи, которые являются обыденными для большинства людей, нормальными не назовешь.
— Тогда я тебя не понял.
— Суть в том, что неважно, хорошо это, плохо или хрен пойми как. Важно, что мы делаем на нашей работе все, что можем.
— Сомневаюсь, что смогу убить Бобби Маршана. Я не думаю, что он виновен.
— Тогда давай найдем какого-нибудь криминалиста, который поможет нам распихать все улики по пакетикам, и зафиксируем тот факт, что дядя и тетя коварно спиздили ценное имущество, а еще сфотографируем следы, чтобы использовать их для доказательства невиновности Бобби или же того факта, что он нереально крутой лжец.
— Нереально крутой лжец?
— Если эти отпечатки ног принадлежат Бобби, то он очнулся в человеческой форме рядом с трупом своего дяди, вернулся к себе в комнату и притворился, что был в настолько глубокой отключке, что вы с шерифом обозначили его состояние как «без сознания». — Я показала пальцами кавычки в воздухе. — И в таком виде перетащили его в камеру в офисе шерифа. Такая игра попахивает Оскаром.