Запрет на истинность
Шрифт:
Воздушник? Как же вовремя его привели. Есть время сосредоточиться.
Наклоняюсь к ближайшему сосуду и подключаю обоняние Райлинг. Сейчас моя девочка разберёт эти запахи на отдельные составные части. Так, ну чабрец я и сама знаю, мяту тоже ни с чем не перепутать.
Общий вздох удивления, пронёсшийся по аудитории, заставляет меня поднять глаза и остолбенеть.
Что мог делать чамп в Академии воздушников Хорнии?
Глава 6.
На губах чампа уже знакомая провокационная улыбочка, и смотрит он прямо на меня. Вот ведь незадача. Не мог перевестись на какой-нибудь другой курс? Надо же, чтобы так совпало. Надеюсь, что пересечение с ним будет только в лекционном потоке. На артефакторику чампы не поступают. Все, кто приезжает из Чампии в нашу академию, выбирают боевой факультет.
– Проходите. – Магистр Лария поджимает губы. – Садитесь на любое свободное место.
Она не любит, когда во время занятия на её территорию вторгаются. Но секретарь ректора это не кто попало.
Эйнар останавливается перед кафедрой и оглядывает уходящие вверх длинные ряды амфитеатра. Прямо перед ним свободное место в первом, но, чтобы занять его, нужно, чтобы поднялись те, кто сидит слева или справа. С одной стороны – пятеро, с другой – четверо. Но чампа это не смущает. Он выбирает именно это место. Кладёт свою лапищу на стол и одним прыжком переносит своё могучее тело на скамью, чётко вписавшись между двумя девушками-целительницами.
Но, что ещё возмутительнее, ему требуется не больше секунды, чтобы одарить улыбкой каждую из них. И наши две заучки расплываются в ответных.
Рисуется перед девицами.
– Ваше имя, адепт? – Лария хмурится, она тоже не любит вызывающего поведения,
– Эйнар, госпожа магистр. – Его низкий голос вибрирует на каждой букве «р», а у меня внутри урчит Райлинг.
Мысленно рявкаю на неё, напоминая о вопросе преподавателя. В составе ещё минимум два ингредиента, и незачем отвлекаться на дика… на чампа.
Что это со мной? Я даже мысленно не могу назвать его «дикарём».
Беру один из сосудов с субстанцией и подношу к носу. Работай давай, Райлинг.
– Можно вас попросить, адепт Эйнар, успокоить своего дракона? – нервно интересуется магистр.
– А что с ним не так? – Бровь чампа изгибается, изображая удивление. – У меня самая смирная и воспитанная зверушка.
И при этом он смотрит магистру прямо в лицо.
Кто-то на задних рядах хихикает. Ну да, глаз дракона-то со спины не видно. А вот я со своего места вижу полыхающее в них пламя.
Ноздри магистра Ларии раздуваются. Она вообще у нас взрывная. Ей бы боевое преподавать, а не травки в колбах запаривать.
– Я имею в виду ваши зрачки, адепт, – по-прежнему сдержанно говорит магистр. – Я понимаю, что в Чампии драконов меньше, чем в других государствах, и
– Тогда я не смогу увидеть те плетения, которые вы нарисовали, – спокойно отвечает чамп. – У меня нет человеческого зрения от рождения.
Кто-то охает, и в аудитории воцаряется тишина. Магистр Лария начинает багроветь.
А я закусываю щёку изнутри. Так вот почему… А я-то тоже обвиняла его в выпендрёже. Ой, как стыдно. Магистру, видимо, тоже не по себе, вон как щёки заалели, но она не привыкла быть неправой.
– Могли бы и предупредить, – ворчит она. – Продолжаем. На чём остановились? – Лария вперивает раздражённый взгляд в меня. – Адепт Айрис, я вас слушаю.
– Чабрец, драконья мята, липа, шалфей, – перечисляю я. – Кажется, ещё даури.
Магистр скрещивает руки на груди и перебивает резким тоном:
– Кажется или даури?
– Даури.
– Где выращивают даури?
У нас что, прямо сейчас экзамен по травничеству? В горах вроде и ещё в одном месте. Когда я была в гостях у деда, там целое озеро, заросшее кустарником даури.
– В Предгорье, в горах и в Хорнии.
– Ну ладно, – цедит магистр. – Какой стихией следует обрабатывать препарат, чтобы лечить различные виды кашля, которыми славится джерайская лихорадка? Скажем, сухой кашель.
Ну это просто. Отвечаю. Обрабатываю один из сосудов своей водяной стихией, превращая бесцветную субстанцию в тёмно-синюю. Насчёт воздуха, который поможет побыстрее избавиться от влажного кашля, спрашивают уже не меня, с этим справляется Дангур. Результат – белое целебное средство. А я возвращаюсь на своё место.
– Ну хорошо, а кто нам скажет, есть ли смысл применять с этими препаратами огненную или земляную стихию? – И, услышав «нет» сразу от нескольких человек, магистр милостиво кивает.
– Есть, – раздаётся с первого ряда низкий рокочущий голос.
– Это для чего же?
– Джерайская лихорадка очень часто лишь следствие более серьёзной проблемы – джерайской чахотки.
– Но она неизлечима, – не выдерживает одна из целительниц, сидящая радом с Эйнаром.
Кажется, её зовут Кри.
– Вы так уверены? Вы позволите, магистр Лария?
Магистр недоверчиво крутит головой, но разрешает. И на её лице написано огромными буквами, что сейчас этот чамп оскандалится по полной программе. А я невольно начинаю переживать за него. Вот зачем он встрял? Всем известно, что джерайскую лихорадку можно вылечить только в самом начале. А если потом она перейдёт в чахотку, то тут любая магия бессильна. Драконы выживут, но ни люди, ни обычные маги – нет.
Эйнар поднимается со своего места и снова красиво одним движением перемахивает через стол.