Запрет на любовь
Шрифт:
Медленно… медленно. С наставлениями и подсказками Тимура, увеличивая скорость, дошла до третьей передачи.
— Врубай четвёртую! — скомандовал парень. Я сглотнула натужно:
— Может, не надо? — как по мне это уже было быстро в условиях гололёда, ночи и полного неумения водить!
— Не ссы, давай! — подбадривал Тимур. Я подалась… И конечно, зря! Потому что, как обычно со мной случалось, облажалась.
На крутом повороте, меня ослепил свет встречки. Это было… неожиданно и страшно, и реально ослепляюще!
Встречка опасно вильнув в мою сторону, пролетела мимо, а нас… занесло. Вот тогда меня дикий ужас охватил.
Тачку крутануло по дороге и к обочине понесло. Тимур за руль схватился, выправляя направление, но мы всё равно в сугробный барьер вписались боком моей стороны. Тряхнуло знатно, меня даже лицом в руль воткнуло: с коротким визгом клаксона и сдавленным охом Тимура.
Сердце выпрыгивало из груди, дыхание сбивалось. Перед глазами ещё звёздочки мелькали. А мы уже опять были в темноте и тишине зимней ночи.
— Ты как? — меня за плечо потормошил сосед.
— Н-нормально, — и заревела, от себя не ожидая такой бурной и слабой реакции. — Прости, я не хотела…
— Дурная что ли? — рыкнул Тимур. С одно щелчка отстегнул мой ремень безопасности и меня рывком подтянул. В себя вмял, на коленки свои усадив:
— Чшш, не реви, Аль. Прошу, — процедил сквозь зубы, но с мольбой. — Ты меня прости… я не имел права… — шумно сглотнул. — Заставлять, уговаривать… Не смей себя винить! — твердил как заклинание. — Тем более, нормально ведь всё. Ты жива. Я жив… А машина… хер с ней, — бормотал и бормотал.
Меня лихорадило, слёзы текли, но было уютно в руках Тимура и безопасно. Так удобно и хорошо, что вскоре я расслабилась и успокоилась.
Не знаю, сколько мы так просидели, но когда ясность ума меня наконец посетила, я остаточно шмыгнув носом: «Пусти», — высвободилась из рук соседа. Секунду подумав, села не на водительское, — меня от одной мысли, что я туда вернусь опять лихорадило, — я на заднее перебралась.
— Ну что, ты в норме? — чуть шероховатой голос Тимура потревожил повисшую тишину.
— Вроде, — кивнула в темноту. — Прости, — опять буркнула.
— Я же говорю, если ты не пострадала, херня дело! — равнодушно отмахнулся сосед. — Но нам теперь срочно нужно домой добраться, иначе околеем.
— О, — оживилась я, глазами шаря по сидению, где моя шубка лежала, чтобы найти там мобильный. — Если связь появилась, я могу Костика набрать. Тимур тотчас напрягся, даже молчание как-то недовольно звучало.
— Дело твоё, но я могу другу звякнуть. Быстро примчит…
Я тотчас перестала заморачиваться с мобильным. Вариант соседа мне нравился больше. Он это оценил:
— Куртку дашь? — руку протянул, прося свою вещь.
Я торопливо протянула тяжёлую кожаную куртку.
Тимур
— Здоров, Егорыч. — Пауза. — Ага, знаю, — с непосредственной улыбкой, будто получать люлей от сонного друга ему за радость, — но у меня пиздец. Ты срочно нужен! — Не, - судя по голосу улыбнулся ещё шире, — для этого телки есть, — хмыкнул придурковато. — Я на объездной… — пауза. — По ходу аккумулятор сдох, ну и я бочиной в сугробе. — Пауза чуть затянулась. — Ага, — кивок с улыбкой. — Жду. Спасиб, бро…
— Ждём, — отчитался для моих ушей Тимур. — Держи, — куртку вернул, а садясь удобнее, плечами передёрнул.
— Тим, тебе правда… — мне вообще стало неудобно. Он почти раздетый, а я в его вещах и помимо моей шубки ещё и его курткой укрыта.
— Норма! — мотнул головой, и вышел на улицу. Покопался в багажнике, достал аварийный знак, установил на дороге и бегом вернулся в машину.
***
Холодно. Я начинала подмерзать несмотря на внушительны слой одежды, поэтому ноги под себя подтянула.
— Замёрзла? — глухо уточнил Тимур, будто догадался о моём самочувствии.
— Нормально, — солгала, не желая показаться капризной и изнеженной.
Сосед попыхтел чуток, а потом бросил:
— Двигайся.
Я ещё ресницами хлопала, соображая, что он собирался делать, как Тимур, такой габаритный и высокий между спинками передних сидений протиснулся.
— Я не такой складной, как ты, поэтому, двигайся, — повторил без наезда.
Послушной девочкой поютилась в уголок сидения, чтобы этому… Лосю было как можно больше места, но когда он, скрипя и чертыхаясь, перебрался ко мне, запоздало уточнила:
— Надеюсь, ты без своих мальчишечьих замашек? Согреваться голыми телами?
— Предлагаешь? — нарочито подивился, вызывая желание немедля стукнуть, чтобы прекратил театр одного актёра.
— И не надейся! — отрезала мрачно.
— Жаль, — цыкнул сосед, на сидении умещаясь удобней. — Я уж подумал, схема сработала: я промолчал, и ты предложилась…
— Ты неисправим! — нахмурилась, поёжившись.
На улице холодало. Там, по ходу дела, разыгрывалась непогода — подвывал ветер, всё чаще вихревые потоки шибали по машине, да плевали мелким снегом в стёкла окон.
— Без прикола и пошлости, — был серьёзен Тимур, — клятвенно обещаю, с тобой никакого секса… без твоего согласия, — тотчас добавил, вызвав у меня усталую улыбку — вот как с ним ругаться? — Но я правда горячий, а ты…
— Никаких обнимашек! — категорически мотнула головой, но уже без желания погрубее осадить. Когда так мило предлагаются… просто не могла хамить и посылать.
— Понял, Снегурочка, — разочарованно кивнул.
— Не называй меня так, — насупилась я.
— Лань? — озвучил осторожно секундой погодя.