Запрети мне любить
Шрифт:
– Даже не знаю, Лера… – она улыбнулась, больше ничего не сказав.
В ту ночь я долго не могла уснуть. На занятиях не слушала преподавателей, сидела и рылась в планшете. Я запомнила все, что говорил вчера Азамат. Два дня ходила и консультировалась с разными специалистами. Нашла доктора, который практиковал нетрадиционную китайскую медицину, его пациенты в один голос утверждали, что он творит чудеса. Доктор согласился мне помочь, даже не зная точный диагноз Тигра, ведь я слезно и долго его умоляла.
– Но без его помощи я ничего сделать не смогу, – о том, что Миша сдался и не хочет никого видеть, я умолчать
Недельный труд мог пропасть даром, если Тигр не согласится. Предстоял самый тяжелый этап – заставить его довериться. Я загадала, что если Тигр вновь станет ходить, мы будем вместе. Если ничего не получится, значит, и у меня нет надежды быть с ним…
– Зачем пришла? – спросил меня Миша. Мне пришлось минут двадцать звонить в дверь, прежде чем он открыл. Смотрит недовольно, но я сдаваться не собираюсь.
Он выглядел хорошо. Если бы не инвалидное кресло, никто бы и не догадался, что с ним произошла трагедия.
Волосы подстрижены, нигде не торчат, небольшая ухоженная щетина добавляла ему мужественности, белоснежная футболка обтягивала атлетичный торс. У него даже руки не похудели, словно он продолжал все это время тренироваться.
– Разговор есть… очень серьезный, – твердо добавила.
– Пуговка, иди домой, – безразлично произнёс он и стал закрывать створку. Ещё чуть-чуть, и я останусь одна на лестничной площадке. Решительно толкнув дверь, я прорвалась в квартиру, виртуозно минуя инвалидное кресло. С такой стороны он меня не знал. Недоумение Тигра сменилось злостью. Но это лучше, чем холодное безразличие.
– Я неделю собиралась с духом, чтобы с тобой поговорить. Стояла вечерами под твоими окнами, не решаясь подняться, потому что именно такой реакции боялась. А сейчас, когда я все-таки набралась смелости, то ты сначала меня в дом не пускаешь, потом выставляешь за дверь. Так друзья себя не ведут.
– Не знал, что я твой друг, – на губах появляется циничная ухмылка. Я и не хочу, чтобы ты был мне лишь другом, эти слова вертятся на кончике языка, но я не позволяю им сорваться. – У тебя три минуты, но хочу сразу предупредить: не трать ни свое, ни моё время на уговоры. Я не изменю своего решения.
– Ты должен мне одно желание, помнишь? – Тигр напрягается, конечно, он такого не помнит, ведь ничего подобного он мне не обещал. Врать нехорошо, но в данном случае это единственное, что мне остаётся.
– Не помню, – уверенно заявляет он.
– Мы встречали Новый год у Шаха, после салютов в небе увидели падающую звезду. Ты сказал: «Машка, загадывай желание!» Я ничего не могла придумать, комета погасла, тогда ты сказал, что исполнишь моё желание вместо падающей звезды, – на самом деле мы просто посмеялись над моей неудачей, но в тот день было выпито много шампанского, и я очень надеялась, что он все смутно будет помнить.
– Не знал, что ты такая врушка, – подозрительно смотрит на меня Тигр.
– Не знала, что ты не отвечаешь за свои слова, – назад дороги нет, нужно врать до конца и постараться сыграть на его мужских принципах. – Мне действительно лучше уйти в таком случае, – бросаю на него расстроенный, разочарованный взгляд.
– Что за желание, Маша? – наконец выдавливает он из себя. Внутри я ликую. Все получилось…
«Если
Машке удалось разбудить во мне азарт, интерес. Слишком хорошая девочка, слишком правильная девочка лжет, чтобы мне помочь. Будь на её месте любой другой, выставил бы за дверь, а её я не мог обидеть. Машка занимала особое место у меня в сердце. Эта девочка – моя тайная страсть. Тайная страсть, которой никогда не суждено стать явью. Это подло – западать на младшую сестру друга. Приходилось находить в себе силы бороться со своими демонами.
До сих пор не могу поверить, что согласился, поддался уговорам. Я отлично помнил, что ничего ей не обещал. Тот Новый год отчетливо запечатлен в моей голове. Я ведь был абсолютно трезв, притворялся, чтобы пацаны не поняли, как меня от пуговки ведёт. Позволил себе побыть с ней рядом…
Я знал, что не имею права к ней приближаться. И дело не только в том, что она сестра моего лучшего друга: Маша дочь человека, которого ненавидит мой отец. Да и я симпатии к нему не испытываю. Лютый уничтожит свою дочь, лишь бы навредить нам.
– Как у вас дела? – заглянула пуговка в комнату. Я лежал, утыканный иголками, на полу. Чувствовал себя долбаным ежиком.
– Всё хорошо, – довольный костоправ ужасно бесил. Это у него все хорошо, а у меня все болит, будто я заново попал в аварию. Голова от напряжения раскалывалась, терпел его издевательства часа два, не позволил себе даже стон издать, чтобы Машу не расстраивать. – Он очень сильный, – знал бы доктор, куда мне хочется засунуть его похвалу.
– Я нарезала все, что вы просили, и разложила на кучки.
– Идём, буду учить тебя варить отвар и делать настойки…
…
– Я не буду это пить, – увидев в чашке какую-то мутно-зелёную жижу, отставил её на тумбу.
– Тигр, ты боишься? – опять пытается взять на слабо.
– Надеюсь, этот отвар не из высушенного пениса моржа! – старался не вспоминать, что они там в Китае едят и чем лечатся!
– Это укрепит твой организм и усилит иммунитет, – подбадривала пуговка, а мне так и хотелось сказать, чтобы она засунула руку под одеяло и лично убедилась, как все крепко, когда она сидит около меня.
Очень непросто было находиться с ней рядом. Другие были не нужны, но Машу я не имел права трогать. Лишь смотреть и облизываться. Вынужден голодать, когда лакомство совсем рядом.
Но я не откажусь, чтобы она и дальше приходила. Машка не относилась ко мне как к инвалиду. С ней было хорошо и уютно. Не хотелось отпускать Машу вечерами домой, но никто не знал, что она у меня. Егор бы этого не понял, поэтому Маше приходилось говорить, что она с подругой занимается. Трудно было, когда она совсем не приходила. Это было несколько раз в месяц, но эти дни казались бесконечно длинными. Мое настроение падало ниже нуля, только её звонки и сообщения спасали ситуацию. Я конкретно на неё подсел. Умом понимал, что ничем хорошим для меня эта история не закончится, рано или поздно пуговку придётся отпустить. Я не могу всю жизнь держать её рядом, просто смотреть и облизываться…