Запретная девочка шейха
Шрифт:
ГЛАВА 4
Холодный пот струится по моей спине в ожидании предложения от Сауда. Зеркало запотевает от моего горячего дыхания. Я словно на закрытом аукционе, где с минуты на минуту решится моя судьба.
– Девочка поживет у меня. Я гарантирую ее безопасность и сохранность.
– О, нет, дорогой друг, я никогда на такое не соглашусь. Ты слишком искусен и слишком изобретателен. Паутина твоей лжи…
– Погоди, –
– Всевышний с тобой!
Абу Умама загадочно прищуривается. Чертов плут.
– Я вижу тебя насквозь, мой любезнейший гость.
В голосе Сауде прослеживается стальная основа. Я настолько сильно дрожу, что держать вертикальное положение становится все труднее.
– Ты знаешь наши законы, Сауд и понимаешь, чем обернется твой ловкий ход. Белокурая фея моя и если ты переступишь с ней черту, тебя с позором отправят путешествовать по пустыне.
– Прошу меня простить, но у меня дела.
Аль–Хамад прямым текстом намекает, что гостю пора и честь знать. Я оседаю на мраморный пол и уливаюсь слезами. Меня разыграли как карту в покер и совсем забыли, что у меня есть чувства. Я человек, в конце концов, а не марионетка.
На четвереньках карабкаюсь к выходу, занавешенному тяжелыми портьерами золотого цвета, и буквально оступаюсь. Рука подворачивается, и я падаю ниц у ног Сауда. Я знаю, кто именно возвышается надо мной, как статуя с застывшим выражением лица.
– Подслушивать очень плохо, Валерия.
Он не просит подняться и посмотреть в его черные, как ночь глаза. Схватив меня за шкирку, словно нашкодившую собаку, волочит по широкому коридору и, приложив небольшое усилие, отбрасывает на мягкий ковер, пахнущий лавандой.
Я всхлипываю, а Сауд громко зовет одну из служанок на арабском с характерным вытягиванием гласных букв. Она тут же поспевает из ниоткуда и мимолетно поклонившись, выслушивает приказ своего господина. Через мгновение женщина исчезает. Сауд широкими шагами сокращает расстояние до меня, немного присаживается и говорит:
– За всё нужно платить.
Грубое гортанное звучание его голоса добавляет драматизма. Я не шевелюсь, находясь в положении загнанного в угол зверька. Моя участь предрешена. Сомнений нет.
Кара настигает после его ухода. Двое крепких мужчин в аляпистой одежде отводят меня в помещение с высоким сводчатым потолком и сдирают мое платье до пояса. Я замечаю женщин, что наблюдают за происходящим, прячась за необъятными колоннами. Среди них и Зейнаб. Только она не скрывается, как другие, а открыто следит за процессом.
Удар плети и я сжимаюсь в клубок. Боль адская и разрывает мою плоть в клочья. Еще удар приносит с собой ненависть к хозяину сего дворца. Последующие рассечения плетью окончательно убивают во мне уважение к Сауду. Яд ярости заменяет кровь. На языке новый
– Милая, – Зейнаб касается моего плеча, и я вздрагиваю, – поднимайся, я обработаю твои раны.
– Я хочу воды.
Зейнаб успокаивает меня, гладя по голове, а потом помогает подняться. Я опираюсь на ее руку и в полусогнутом виде, направляюсь в свою спальню.
Травяные мази Зейнаб отлично справляются с болью и жжением. Женщина заботливо распределяет смесь жирным слоем по моей спине и наказывает мне хорошенько отдохнуть. Перед тем как закрыть за собой дверь шепчет, что Сауд не жестокий человек, просто чтит традиции и не терпит неповиновения и обмана.
Мне все равно на то, чего он там придерживается. Я образованная девушка, приехавшая в Наджман для того, чтобы открыть миру гениального художника и познакомить арабский народ с его картинами. Не пленница, не расходный материал, не наложница.
Я должна каким–то образом связаться с родными. Но как? Из личных вещей у меня только платье, в котором я приехала на открытие выставки, а телефон вместе с сумочкой явно под надзором Сауда или его покорных слуг.
– Сауд приглашает тебя на чай. – Тихий голосок будоражит мое спокойствие. Оборачиваюсь и вижу ту самую восточную красавицу, делавшую минет Его Высочеству.
– Я не хочу. – Подбиваю подушку под щеку и обхватываю ее одной рукой.
– Не зазывай на себя его гнев.
Вздыхаю, аккуратно переворачиваюсь на живот и сползаю с постели, размером с необитаемый остров.
– Как тебя зовут? – спрашиваю ту, что принесла мне неприятные вести.
– Айя. Я пятничное развлечение господина.
Значит, у него на каждый день недели есть женщина. Отлично устроился.
– Приятно познакомиться.
Айя пугливо отступает и ныряет за порог. Я улыбаюсь ее прыти и неспешным шагом ползу на чаепитие.
Сауд размещается под тканевым навесом. Его длинные ноги вытянуты вперед и принимают лучи закатного солнца. На руках блестят браслеты, позвякивающие, когда он берет сладости с многочисленных подносов. Я долго рассматриваю его тайком и могла бы еще дольше, если бы не шелест листьев, что привлекает внимание.
– Быть предметом исследования не очень приятно. Проходи, присаживайся.
Я приближаюсь, показывая ему, что меня не сломило его наказание и что плескающаяся в голубой радужке моих глаз ненависть, всего лишь маленький шторм в огромном океане ярости.
– Больно? – сам интересуется моим самочувствием.
– А вы как думаете?
Сауд наливает мне чай и подает чашку. Я беру ее и дую на источающую пар поверхность. Аромат восхитительный.
– Зейнаб использовала свои волшебные мази?