Запретная драгоценность

Аллен Луиза

У Ануши засосало под ложечкой. Откровенность англичанина внезапно перестала казаться привлекательной.

— Здесь значительно опаснее, чем в крепости. Почему мы не могли остаться там и подождать, пока не подоспеет помощь?

Хериард бросил на нее взгляд, его глаза вспыхнули серебром, напоминая зеленоватый жемчуг.

— Потому что ваш дядя не уверен, что сможет защитить вас во дворце. Для махараджи, который жаждет обрести власть и загнать в угол Компанию, вы очень заманчивая награда. Из-за вашего отца.

— Во дворце я тоже была бы в опасности?

— Думаю, да. Мне ведь не составило труда увезти

вас, разве нет?

— Да. — Она глубоко вздохнула. Предательство, шпионы, ложь, опасность. А она-то считала, что у нее такая спокойная жизнь. Такая скучная. Оказывается, ее могли похитить в любой момент.

— Вы боитесь?

— Чего именно? У меня богатый выбор.

К ее удивлению, он засмеялся:

— Преследователей, дороги, цели нашего путешествия. Меня.

— Не боюсь, — солгала Ануша. Ее до смерти пугало все перечисленное, но она не собиралась в этом признаваться. Тихий смешок показал, что он об этом думает. — Ну, вы, похоже, мастер своего дела, так что полагаю, сумеете избежать преследования, — сказала она. Ей виделось очень важным убедить его в своей храбрости, способности перенести путешествие. — Я видела мир не только из-за занавесей паланкина и вполне способна воспринимать реальную действительность. Когда мы доберемся до места назначения, я во всем разберусь. А что касается вас, майор Хериард… — Она поискала подходящее слово на хинди и, не найдя, снова перешла на английский. — Вы ведь джентльмен, не правда ли? И офицер. Моя мать говорила, что английские джентльмены ведут себя с леди уважительно и благородно.

— В теории да, — сухо согласился тот, а потом засмеялся и послал лошадь в легкий галоп.

Ей ничего не оставалось, как последовать за ним с дурными предчувствиями.

Глава 4

— Почему мы остановились? — недовольно поинтересовалась Ануша. Хериард свернул с дороги, и лошади перешли сначала на бег, а потом на шаг. Земля здесь была неровной и каменистой. — Эта дорога просто ужасна, скакать галопом по ней не получится.

— Вы собираетесь спорить с каждым моим решением? — не оборачиваясь, спросил тот.

— Да.

У нее уже не было сил удерживать в седле ноющее тело. Желание упасть на землю и заснуть мертвым сном казалось почти непереносимым. А когда она проснется, все это окажется дурным сном.

— Скоро зайдет луна, и дорога станет неразличима. Дальше небольшая рощица, она послужит нам укрытием. Раскинем временный лагерь и поспим до восхода. Я свернул здесь, чтобы не оставлять следов.

— Отлично, — похвалила Ануша.

— Очень мило, мисс Лоуренс, но ваше одобрение мне не требуется, исключительно послушание.

Остановив коня, Хериард казался темным силуэтом. Он пристально изучал в угасающем лунном свете строй деревьев и кустарников и отвечал рассеянно, словно Ануша мало его интересовала.

— Майор Хериард!

— Зовите меня Ник. И оставайтесь на месте. Ваш голос наверняка распугал всех опасных тварей, мне лучше пойти первым.

Ник. Интересно, что значит это имя? Стараясь отвлечься от мыслей, что она внезапно оказалась одна и в кустах что-то скребется, Ануша перевела его с английского. Кажется, зарубка [12] , маленький разрез, выемка? Ну, это едва ли ему подходит. Он

быстр и силен, как стремительный удар сабли.

12

Сокращенное имя Nick также переводится как зарубка, зазубрина, бороздка.

— Здесь неподалеку маленький храм. Его стены нас защитят. Мы сможем разжечь костер и поспать на каменных плитах, — сообщил вернувшийся Ник. — На наше счастье, в нем есть сосуды с водой. Мы сможем напоить лошадей.

Он поскакал к храму, Ануша последовала за ним.

— Вы собираетесь ограбить святой храм? — Впрочем, она возмущалась больше из духа противоречия. Едва ли можно считать грабежом воду.

— Мы не собираемся наносить вред. И можем оставить подношение, если вы пожелаете. — Он спрыгнул с лошади и протянул ей руку.

— Я справлюсь. Интересно, как это христианин собирается оставлять подношение в индуистском храме? — Приземление оказалось жестче, чем ей представлялось, у нее подогнулись колени. Поддержавшая рука Ника оказалась унижающе необходимой. — Я же сказала, что справлюсь сама.

Тот проигнорировал ее протесты и поддерживал, пока она не обрела под ногами твердую почву. Так странно ощущать прикосновение мужчины, причем почти незнакомого. Она чувствовала себя в безопасности и опасности одновременно.

— Мне кажется, это никого не должно обидеть. Кроме того, после двенадцати лет в этой стране я уже не уверен, кто я такой. Возможно, прагматист. А вы?

Хороший вопрос. Ануша подумала, что с этим лучше определиться до того, как они прибудут в Калькутту. Прожив пять лет с сэром Джорджем, ее мать перешла в христианство. И последующие десять лет Ануша ходила с ней в церковь. А в Калатвахе жила как индуска.

— Кто я? Не знаю. Какая разница, если живешь, ни в чем не нуждаясь.

— Звучит философски. По крайней мере, хоть из-за этого нам с вами не придется спорить.

Он не стал расседлывать лошадей, только ослабил подпруги и бросил упряжь на каменную платформу храма.

— Нам вообще не придется спорить, если вы будете уважительно со мной обращаться, — парировала она, добавив про себя: «И перестаньте следить за мной, как ястреб». Потом нашла веточку погуще и стала сметать с каменной плиты опавшую листву. Под ней могли скрываться насекомые или даже небольшие змеи.

— Разумеется, я обращаюсь с вами с подобающим уважением, мисс Лоуренс. — Ник перевернул сосуд с водой над каменной поилкой для лошадей. — Вы — женщина и дочь вашего отца, это означает, что я обращаюсь с вами иначе, чем если бы вы были мужчиной. А остальное, — он пожал плечами, — зависит уже от вас.

— Я не желаю ехать к отцу. Я его ненавижу.

— Можете желать чего хотите, но не смейте оскорблять сэра Джорджа в моем присутствии. Оставайтесь на месте.

В полутьме она не видела его лицо, но в голосе звучал гнев. Снова и снова он выказывал странную, яростную верность ее отцу. Ник повернулся и куда-то направился.

— Постойте! Куда вы? — «Он же не может бросить меня в наказание одну в темноте?»

Он исчез в кустах. Ануша слышала, как он топчет сапогами нижние ветви кустарника. Потом он вернулся, проделывая по дороге непонятные манипуляции с передней частью своих штанов. Ануша вспыхнула.