Запретная любовь. Колечко с бирюзой
Шрифт:
Дория на секунду задержала тонкие пальцы Рози в своей руке.
— Крепитесь, дорогая. Не надо так огорчаться. И я, и Эш будем беспокоиться о вас и поддерживать с вами связь.
На обратном пути Рози сидела позади шофера, — и слава богу, потому что всю дорогу она тихонько плакала.
ГЛАВА 15
Не следующей неделе на долю Рози выпали тяжелые испытания. В воскресенье вечером позвонил Эшли. Он благодарил за то, что она прекрасно справилась со своими обязанностями. Сейчас он
— Сестра сказала, что вы уехали, потому что плохо себя чувствовали. Надеюсь, вы не заболели?
Рози чувствовала себя совершенно разбитой и уже легла в постель, когда раздался звонок. Мама позвала ее к телефону, она накинула халатик и спустилась вниз. Хорошо, что в коридоре больше никого нет и никто не видит ее лица. При звуках этого глубокого, красивого голоса у нее мороз пробежал по коже.
«Мисс Ховард сказала, что он влюблен в меня. И все это знают».
Эта мысль ужасна, но от нее захватывает дух.
Она кое-как убедила Эшли, что с ней все в порядке. Они договорились, что он позвонит ей в агентство на следующей неделе.
— Я хочу, чтобы вы пообещали мне одну вещь, — сказал он напоследок.
— Какую? — спросила она.
— Вы дадите мне знать, если мистер Патерсон будет доставлять вам какие-нибудь неприятности. Я не хочу, чтобы у вас были лишние переживания. И ради бога, не делайте глупостей: не вздумайте помириться с ним и выйти за него замуж.
— Нет, ни за что! — решительно заявила она.
Рози поднялась к себе в спальню, уткнулась головой в подушку и заплакала. Ей казалось: она плачет не переставая с тех пор, как ей позвонила эта девица насчет Клиффа… с тех самых пор, как услышала в телефонной трубке этот гадкий смешок.
Она любила Клиффа, каким бы он ни был… Она его любила!
Испытания начались в понедельник с самого утра, едва только Рози вошла в агентство Трамма.
Клифф звонил из Бирмингема. Поначалу он заговорил с ней раздраженным тоном.
— Что, черт возьми, происходит? Я прихожу утром на работу и обнаруживаю, что уволен: мне выплатили жалованье за неделю вперед и сказали, что больше не нуждаются в моих услугах. Тебе что-нибудь про это известно? Ты должна знать, ведь ты гостила у Риверса.
Рози сидела в кабинете мистера Трамма. Он еще не пришел. В последнее время мистер Трамм плохо себя чувствовал и редко приходил на работу раньше половины одиннадцатого. Теперь Рози полностью владела собой. Накануне у нее был долгий разговор с матерью. Узнав всю правду, миссис Беннет умоляла дочь больше никогда не встречаться с Клиффом. Она была согласна с общим мнением: он не стоит ее любви. И никогда не стоил.
В то утро Рози окончательно убедилась, что мать была права. Клифф говорил с ней так грубо! Ей стало совершенно очевидно, какой он наглец! Как это она раньше не разглядела!
— Я вижу, ты еще не прочел моего письма?
— Я не успел, — признался он. — Конверт такой толстый, я думал, что ты послала проспект отеля на Мальорке, в котором мы собирались
Рози неподвижно сидела за столом, в ее душе не осталось ничего, кроме холодной ярости. Глаза были как два куска синего льда.
— Тогда прочти его сейчас, — предложила она.
— У меня не было времени, — повторял он. — Я пулей вылетел из конторы с выходным пособием и весьма нелицеприятной запиской от твоего приятеля.
Она спросила:
— Откуда ты звонишь?
— Из автомата, и мелочи у меня осталось еще на три минуты разговора.
— Я в этом не сомневаюсь, — ледяным голосом произнесла Рози. — Но ты начни, а если не успеешь дочитать, то я оплачу конец разговора.
Потом она явственно услышала женский голос, говоривший раздраженным шепотом. Рози почувствовала, что нервы напряжены до предела. Она сказала:
— Пусть Маурин О’Рейли выйдет из автомата и подождет, пока ты поговоришь со мной.
Молчание.
Видно, для Клиффа это было как гром среди ясного неба. Потом он растерянно произнес:
— Откуда ты узнала?
Больше сомнений не оставалось. Он провел уик-энд с Маурин, и та по-прежнему была с ним.
Позднее Рози узнала, что Маурин тоже уволили, потому что в то утро она не успела вернуться в Слу. А потом мистер Форд позвонил родителям Маурин, и ее отец сам приехал за ней.
Рози услышала треск разрываемой бумаги. Потом он заговорил совсем другим, извиняющимся тоном.
— О господи! Рози, прости меня, ради бога… У меня нет слов… Послушай, откуда ты все узнала?
— Неважно. Узнала и все. Ты получил мое письмо, а больше меня ничего не интересует. Всего хорошего.
— Но, Рози, выслушай меня. Неужели ты бросишь меня?
— А ты еще сомневаешься?
— Но я тебя очень люблю, Рози. Маурин для меня ничего не значит…
Рози рассмеялась:
— Не говори глупостей. Мне просто слушать тебя противно. Скажи Маурин, что мне ее жаль. Меня абсолютно не волнует, что будет с тобой дальше. Может быть, ей это небезразлично.
— Но, Рози… Я этого не переживу…
— Меня это абсолютно не волнует, — повторила она, — да и вообще, тебе, наверное, подвернулась другая работа и поэтому ты больше не нуждаешься в моей помощи.
— О боже! С другой работой еще ничего не известно, — воскликнул он.
— Зато известно наверняка — между нами все кончено. И, пожалуйста, не приходи к моему дому и не пытайся увидеть со мной, потому что, если ты это сделаешь, дверь тебе открою не я, а папа. Всего хорошего, Клифф.
И Рози положила трубку. Она была бледна и тяжело дышала, но все-таки после разговора с Клиффом почувствовала себя гораздо лучше. Она посмотрела на свой безымянный палец. Там, где было золотое колечко с бирюзой, осталась узкая полоска незагорелой кожи. Интересно, скоро ли она исчезнет, скоро ли исчезнут воспоминания о Клиффе? Первое потрясение было велико. Оно убило в ней все чувства. Убило даже способность страдать. Ей просто стало все равно. Надо благодарить судьбу за то, что она узнала правду о Клиффе до того, как вышла за него замуж. Это спасло ее от куда большего несчастья.