Запретная любовь. Колечко с бирюзой
Шрифт:
— Какой ужас! — воскликнула Рози. — А я ничего не знала!..
— И никто не знал. Иначе Риверсов замучили бы звонками, в поместье съехалась бы куча народу. А Дории необходим был полный покой. Дикки превзошла саму себя в уходе за больной, но поговаривают, что на самом деле Дорию спас Эшли. Он ее не отпустил. Про близнецов вообще рассказывают странные вещи.
Глаза Рози наполнились слезами.
— Это чудо!
— Ну теперь дела пошли на лад. Дория поправляется, и, когда Эшли понадобился в Нью-Йорке, я уговорил его поехать и немного
— Признание?
— Да. Я услышал, что вы звоните Эшу, и решил с вами поговорить. Можете изругать меня вдоль и поперек, а что до Эша, он меня точно убьет. Вы ведь работаете в агентстве Трамма на Слоун-стрит? В общем, он просил передать, что ненадолго уезжает в Нью-Йорк и позвонит вам, как только вернется. Он хотел пригласить вас повидаться с Дорией. Беда в том, что он поручил это дело мне. А у меня все вылетело из головы. Рози, прошу вас, простите.
— Ну конечно. Ничего страшного, мистер Уинтрингем.
И Рози облегченно рассмеялась. Во-первых, потому что милая храбрая Дория поправляется; во-вторых, потому что Эшли, оказывается, еще помнит о ней.
Рози сама удивилась своей радости.
Джек Уинтрингем продолжал болтать легко и непринужденно. Среди прочего он сообщил и самую важную для Рози новость: Эшли возвращается в конце недели.
Сердце у нее забилось часто-часто, и она, странно волнуясь, подумала: «Еще три дня. Три дня. Потом он позвонит. Быть может».
— Слушайте, — продолжал Джек. — Почему бы нам с вами не отобедать вместе? Эшли говорит, вы самая прекрасная девушка на свете. Уж очень хочется поглядеть!.. — Его голос звучал беззаботно и совсем по-мальчишески, не то что у Эшли. Дория как-то сказала Рози, что он очень славный, только ленив и склонен к веселой жизни. Рози мягко, но решительно отклонила предложение, сказав, что ей не на кого оставить агентство.
Джек особенно не настаивал. Он еще раз извинился за забывчивость и распрощался.
Мгновение Рози в задумчивости глядела перед собой, постукивая карандашом по стопке бланков с новыми заказами. Постепенно сердцебиение улеглось, и ей стало стыдно. Что она за дурочка такая? Кто дал ей право думать об Эшли как о мужчине, а не просто как о друге? Но она ничего не могла с собой поделать.
За долгие недели разлуки с ним Рози поняла, как много он для нее значит. И теперь ее глубокая страстная натура снова ожила. Да, Клифф убил в ней любовь — но только любовь к себе самому.
Вечером, придя домой, Рози написала дружеское письмо Дории.
Она завершила его так:
«Знаю, что вы, по доброте своей, принимаете во мне участие, поэтому скажу вам: я ничуть не жалею о разрыве с Клиффом. Он вернулся в Южную Африку, и больше мы с ним не увидимся. В прощальном письме он наговорил мне гадостей, так что я получила суровый урок.
Надеюсь, вы позволите мне как-нибудь приехать повидаться с вами, когда вы поправитесь.
С любовью, Рози».
Имени Эшли
Она отправила письмо в среду, а в четверг вечером ей позвонила Дория. Ее голос звучал твердо и весело.
— Спасибо за письмо, милая Рози. Слава богу, у вас все хорошо, — сказала она.
— Рада, что вам лучше. Вы так сильно болели.
— Да, не стану притворяться. Я бы сдалась, если бы не Эш. Он почти не отходил от меня.
— Я рассказала об этом своим братишкам, — волнуясь, заговорила Рози. — И о том, как много близнецы значат друг для друга. Они слушали разинув рты, а вечером я зашла к ним в комнату и застала их за игрой. Они играли в вас с Эшли. Робин лежал в кровати с закрытыми глазами, а Мики сидел рядом и умолял его не умирать.
Дория рассмеялась:
— Какая прелесть! Передавайте им привет. Да, кстати, Эшли послезавтра возвращается. Почему бы вам не заглянуть к нам в воскресенье?
Рози так и подскочила.
— Ну что вы… Он не успеет вернуться, а тут я… — начала она.
— Чепуха, — перебила Дория. — Его не было всего неделю. И я уверена, он будет рад вас видеть. Приезжайте.
Рози смущенно поблагодарила, Под конец Дория предупредила ее, что погода плохая, и советовала одеться потеплее.
— Наденьте брюки и толстый свитер, иначе замерзнете. Не бойтесь, мы с Эшли тоже будем одеты просто. Развлекаться не будем, мне пока нельзя, но не терпится вас увидеть.
Остаток вечера Рози была взволнована и возбуждена. Она сидела в гостиной с мамой и братишками и смотрела какой-то фильм, но ее мысли были далеко. Перед глазами стояло тонкое лицо Эшли, и голос Дории говорил: «Я уверена, он будет рад вас видеть…»
Наверное, так оно и есть, иначе Дория этого не сказала бы. Тем более, что к ней пока никого не пускают.
Миссис Беннет заметила, как раскраснелась Рози:
— Ты не простыла, доченька? Щеки вон какие красные. Уж не температура ли у тебя?
— Нет, мама, мне просто от камина жарко, — поспешно сказала Рози.
Потом, когда дети пошли спать, Маргарет с мужем остались одни. Миссис Беннет думала о дочери. Мистер Беннет читал «Ивнинг стандарт».
— Знаешь, Уолли, каждый вечер я гляжу на нашу дочку и благодарю Бога, что она не вышла за этого проходимца. Вот что называется — пронесло!
— Это точно, — хмуро подтвердил мистер Беннет.
— И ведь как быстро она оправилась! Кто бы мог подумать! Еще недавно ей без Клиффа белый свет был не мил.
— Ума набралась и сообразила, что к чему, — сказал мистер Беннет. — Этот малый ей здорово насолил, небось сама рада, что не выскочила за него.
— Спасибо мистеру Риверсу. Думаю, это он ей все разъяснил.
— Она что, собирается в воскресенье к Риверсам?
— Да, — откликнулась миссис Беннет.
Мистер Беннет поглядел на нее поверх газеты. Что это она разулыбалась? И этот многозначительный взгляд… Он улыбнулся в ответ:
— Слушай, Мегги, хватит. Уж эти мне фантазии…