Запретная нота

Аларкон Нелия

Трение его большого тела о моё посылает удовольствие, проносящееся сквозь меня, как ураган.

Зейн наклоняется к моему уху. Слишком опасно. Слишком темно.

— Я не обращался с тобой как с учителем, мисс Джеймисон. Даже близко нет. Но теперь, думаю, я дам тебе то, о чем ты просишь.

Я должна двигаться. Оттолкнуть его.

Но все инстинкты подавлены пульсирующим, вязким жаром.

— С этого момента ты будешь делать то, что я скажу. — Его властные пальцы проводят по моему бёдру и вычерчивают круг на кости. — Именно так я

обращаюсь со своими учителями в Redwood Prep. — Он опускает руки ниже. — Особенно с теми, кто забывает свое место.

— Отвали…

Его рот катится к моему.

Я готовлюсь к грубому, злобному поцелую, но он останавливается, едва встретившись с моими губами. Ухмыляется, сверкая глазами, как сумасшедший зверь.

— Если ты не будешь слушаться, как послушная девочка, — его теплое дыхание ласкает мою щёку, — я расскажу всем, что скрывается под этой обтягивающей юбкой-карандашом. — Его пальцы касаются моей внутренней поверхности бедра. — И не только это. — Он наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо. — Я попробовал, что находится под этой юбкой. И если ты действительно не будешь вести себя хорошо, — его губы касаются моего уха, и я чувствую быстрое движение его языка, — я попробую это снова.

С моих губ срывается стон, который я не могу сдержать, как бы сильно мне этого ни хотелось. Боль между ног вот-вот разделит меня на части.

Я смотрю в его синие глаза. Мой голос задыхается.

— Ты…угрожаешь мне?

Раздается музыкальный звон.

Без предупреждения Зейн опускает руки, отступая назад. Он засовывает один из длинных, нечестивых пальцев в рот и облизывает его.

— Ты все ещё сладкая, тигрёнок.

Ухмылка на его лице бесит, но я ничего не могу сделать, потому что мои ноги подкашиваются, и я едва стою на ногах.

— Найди время для меня сегодня вечером. Я пришлю тебе адрес. — Спокойно говорит он.

Смотрю на него, не в силах остановить прилив ненависти и гнева.

Будь он проклят.

Будь он проклят до смерти.

Он вскидывает бровь.

— Я ожидаю, что ты придёшь вовремя. Ты не хочешь знать, что случится, если ты опоздаешь.

Зейн улыбается, подчеркивая сталь в своем голосе.

Без предупреждения он распахивает дверь и уходит.

Я спотыкаюсь.

Ноги подкашиваются.

Трясусь и прижимаю руку к доске, сгибая пальцы на гладкой прохладной поверхности.

Раньше я думала, что Зейн ужасен, но я ошибалась. В нем больше зверя, чем человека. И, кажется, я только что открыла этого монстра.

Джинкс: После урока Король барабанов получил королевскую выволочку от Сексуальной учительницы. Связано ли это с эпическим броском через плечо на прошлой неделе?

Боевые линии намечаются, но за что на самом деле сражается Король барабанов? Это война

за завоевание и уничтожение мятежника или наш тёмный принц нацелился на новую запретную наложницу?

Одно можно сказать наверняка: Сексуальной учительнице лучше быть начеку. У меня такое чувство, что она ещё не закончила получать удары.

До следующего поста держите своих врагов близко, а свои секреты — ещё ближе.

— Джинкс.

ГЛАВА 7

ГРЕЙС

Мама проводит рукой перед моим лицом, размахивая ею, пока мой взгляд не останавливается на несносном драгоценном камне, приклеенном к её костяшке.

— Грейси, мне нужно, чтобы ты была внимательна. Такое ощущение, что я хожу по магазину одна.

— Прости, мама. — Я тяжело сглатываю и заставляю себя сосредоточиться. — Это выглядит хорошо.

— Правда?

Она хихикает и закрывает лицо так, что драгоценный камень загорается. Он достаточно яркий, чтобы ослепить кого-нибудь.

— Вы прекрасно его носите, мэм.

Появляется женщина с подносом, зажатым между пальцами в перчатках. С практической легкостью она разливает чай по чашкам.

— О, спасибо.

Мама улыбается так, будто ей никогда раньше не делали комплиментов.

Продавщица складывает руки вместе, едва не пуская слюни.

— Вы возьмете этот домой?

— Да, пожалуйста. — Мама отталкивает её. — Отправьте его на мой адрес, дорогая. И рассплатите вот этим.

Она протягивает чёрную карточку.

— Да, сейчас, миссис Кросс.

Когда женщина уходит, а глаза у неё, наверное, скачут, как у игровых автоматов со знаками доллара, я наклоняюсь к маме.

— Не слишком ли много?

— Слишком много? Дорогая, такого не бывает. — Мама осторожно отпивает из чашки. Как только жидкость касается её языка, она ругается. — Ой, как горячо.

Её гримаса преувеличена. Почти карикатурная.

В одно мгновение благовоспитанность исчезает.

Я вижу женщину, которая каждый день обслуживала столики в захудалой забегаловке: пятна кетчупа на несносно розовой униформе, вьющиеся и неухоженные волосы, морщины на тёмно-коричневой коже, которая выглядит гораздо более обветренной, чем должна быть.

Той борющейся матери-одиночки больше нет. Спряталась, правда, под поджаренными до хруста волосами, профессионально нанесенным макияжем и нарядом, подобранным лучшим стилистом города.

А вот неугомонная официантка продолжает жить.

И никакие деньги Джарода Кросса не смогут её стереть.

Я жую нижнюю губу.

— Я просто думаю…

— Это твоя проблема, Грейси. Ты слишком много думаешь. У тебя была бы гораздо более приятная жизнь, если бы ты сбавила обороты и понюхала розы.