Запретная Родина
Шрифт:
– Прочла по глазам.
– Я ж на тебя не смотрел! – весело возмутился Ойло.
– А мне достаточно и кусочка чувств.
– Эх, Фрэйа, – рассмеялся он. – Тебе этим, как его… психологом быть. В общем, зря Олан бурчит. Он самолеты, конечно, любит, но станет отличным наездником спустя время.
– Ты не сказал, потому что он не поверит.
– Угум. Это ж Олан. Я его, конечно, недолго знаю, но успел понять, что он упрям и скрытен. Даже если что-то почувствует – сразу не скажет или не скажет вообще никогда. Вот так сообщишь ему, что в будущем станет седлать пестрокрыла – посмеется.
Олан и Ката, кстати, отбыли в замок над водопадом, и вскоре сообщили, что хотят там остаться.
–
– Захотят – и сами отыщут, – сказал Кертис. – А нам предстоит много работы – будем это место в порядок приводить.
Никогда не видела его таким воодушевленным! Остальные, включая нас с Алеардом, отправились на Дуан. Алеард хотел отыскать долину Тэй-Тень.
– Название странное, – сразу сказал Ойло. – Ты не думал, что можешь быть оттуда родом?
– Именно поэтому хочу на нее посмотреть, тем более что она не так далеко от места, где мы появились в первый раз.
Мы разделились – трог отправился на дутые холмы, Марк и Габриэль – смотреть маяк. Кристиан и Аверина решили посетить Пещерный город Тунна, а Эван и Рута выбрали розовые пустоши Кариллы. Договорившись встретиться в доме на берегу, мы разъехались в разные стороны.
Нам хотелось добраться до долины своим ходом. Грозный лез на кручи и спускался легким галопом, задрав хвост. Коню явно нравилось на Трогии. Что и говорить, воздух здесь был особым, и запахи манили.
Какое-то время мы пробирались утесами, затем их сменили горные тропы, а после – поросшие жесткой короткой травой холмы. Впереди маячило густое облако тумана, спускающееся до самой земли.
– Оно непростое, – сказал Алеард. – Не иллюзия, но создано с помощью чар. Наверняка постарались Стихии.
Мы бесстрашно поехали сквозь пелену, и волосы тотчас облепили мелкие капли. Дождь не шел, он возникал прямо на нас, и ничего не было видно дальше пары шагов. Только трава, камни и туман. Краем глаза я заметила какое-то свечение, и, обернувшись, увидела, что меч Алеарда прямо-таки разгорелся.
– Ого, смотри!
Мужчина остановил коня, спустился и снял меня, а затем вытащил Багровый Шторм.
– Он шепчет.
– Слышу, но не понимаю слов.
– Мне кажется, он был создан где-то здесь.
Алеард сделал несколько красивых движений рукой, и с лезвия наземь опали шматки синего пламени. Действовал ли он по наитию – не знаю, но белая пелена стала гуще, принялась двигаться и завиваться в спирали.
– Идем.
Я схватилась за его руку, и мы двинулись вперед. Путь вслед за узорами из облаков занял у нас около часа, а потом стало темнеть.
– Думаешь, мы куда-нибудь придем?
– Непременно. Такие места, как эта долина, обычно тщательно прячут. Если бы не Шторм и не мой дар, мы бы его не нашли, но если доберемся – чары падут.
– Ты выглядишь довольным.
– Мне нравится, что все непросто, но и не слишком сложно. Приятная равномерность.
Я рассмеялась, и впереди обозначились смутные очертания чего-то большого. А потом туман опал, словно вата, и впитался в землю, оставив нас лицезреть нечто невероятное.
Дерево росло на высоченном пологом холме, и было удивительно своим обликом и размером. Я видела вблизи земные баобабы и секвойи, так вот трогский великан превосходил их и по высоте, и по толщине. Однако более всего заставляли восхищенно открыть рот не его габариты. Бледная, с серебряным отливом кора в мягких сумерках едва заметно светилась, а ветви не были прямыми – они кудрявились, закручиваясь на концах в спирали, а длиннющие листья прядями свисали до земли и были светло-зелеными, мерцающими. Вокруг прекрасного создания росли тысячи каких-то светящихся тычинок, похожих на звезды, прикрепленные к тонким стеблям. И все это, раскачиваясь
Даже Грозный замолчал, наблюдая танец мрака и света, белого великолепия и цветного плаща небес. Казалось, мы пришли к вратам, что открывали путь во сны. Звезды щекотали ноги, ветви-спирали и листья-занавеси образовывали под деревом магическую беседку. А внизу лежала та самая долина – обширная, полная потрясающих уголков, хотя ничто более, кроме этого дерева и былинок, не светилось.
Там росли старые кривоватые буки, лежали тихие гладкие озера, а высоченные ломаные пики Торильских гор обрамляли уютный чертог цветочными предгорьями. Тонкой линией обозначилась река – бурная, с перекатами и водопадами, а по берегу росли какие-то смешные, похожие на бочки цветы. И цвела не только земля, но и сами деревья, кусты, камни. Во мраке было трудно составить общую картину, и я просто любовалась очертаниями и жадно внимала звукам лесов и вод. Особенно красиво пел ветер – с переливами, будто играя на каком-то особом инструменте. Я не сразу поняла, что это свистят дырявые камни, а им вторят птицы, заселившие кустарник.
– Если бы не туман, дерево можно было бы увидеть издалека, – шепотом сказала я. – Там, кажется, тропа. Знаешь, я как будто ходила по ней и знаю, где был дом.
– Да, – отозвался он также тихо. – Наверное, мы прежде жили здесь, малышка.
– И будем жить снова, – уверенно сказала я.
Выбор был сделан.
Глава 36
По воздуху плыли бревна. Глядя как хрупкая, одетая в светлое платье Габи с улыбкой поднимает в небо «стройматериалы», мне становилось и смешно, и страшновато. В долине одновременно строилось шесть домов, но девушка успевала везде. Конечно, что-то мы таскали сами, да и мужчинам нравилось справляться с тяжестями, но Габриэль всегда была рада помочь. Сила ее стихии поражала, и довольный Марк, улыбаясь, рассказал, как супруга переносила прежний дом.
Долина понравилась всем. Ее прелесть оценили Алекс и Дила, Эван с Рутой, Марк и Габи, Крис с Авой и Ойло. Еще более привлекательной она была потому, что располагалась неподалеку от океана. Прогулялся пешком – и купайся на здоровье. Правда, и озера тоже подходили для этой цели, а вот река была слишком бурной. Необходимые материалы производил приглашенный Кертис, но облик дома каждый придумывал сам. Чертежи делал Эван, а образы рисовала я. Было здорово снова взять в руки карандаш и кисть.
Я упивалась радостью происходящего. Мы поставили палаточный лагерь и жили одной дружной семьей, вставали рано, ложились поздно, пели песни у костра и смеялись, дурачились, играли. Каждая ночь была волшебна, и все то и дело уходили любоваться деревом или океанским берегом с парящей над водой туманностью.
На Тэй-Тень жили белые олени, веселые игруньи лисы и лиловые куропатки, а еще пушистые комки тратунок – зверьков вроде кроликов, но с острыми ушками, дутыми хвостами и глазами на пол-мордочки. Над озерами вились стрекозы размером с земных, с красивыми перламутровыми крыльями и лазурными глазами. Еще были жуки – темно-синие, шипастые. Трогские божьи коровки были не красными, а сиреневыми, с длинными усиками, а вот о бабочках стоило рассказать отдельно.
Нигде доселе не встречала подобного разнообразия порхающих. Стало привычно проснуться и увидеть на верхушке дерева цветное ожерелье, или вспугнуть целый рой ярко-красных гигантов, что носились по гладкой поверхности озера, словно водомерки… Были синие, с золотыми узорами, или нежно-зеленые, украшенные белыми завитушками. Интересно, что они предпочитали витые ветви дерева-великана. Но мне больше всего нравились фиолетово-сиреневые, словно из бархата, с нежными серебряными звездами на крыльях.