Запретная Родина
Шрифт:
Я всего раз решилась поглядеть ему прямо в глаза, и утонула в их суровой, страстной горечи. О чем незнакомец думал? Куда вел меня? И почему я безропотно и доверчиво шла за ним? То не был гипноз или внушение, меня не подкупила ни его доброта, ни забота. Я твердо знала, что поступаю правильно, и шептала про себя слова благодарности Промежутку, за то, что привел в этот мир. Хотелось плакать, глотая ароматный напиток нежности, упиваться заботой, да свернуться клубком у мужчины под боком и просто доверять. Я прижималась щекой к твердой груди, и слушала, как ровно и чисто бьется сильное сердце. Сочилось
Мы ехали долго, а когда вышли на конечной и поднялись наверх, я удивленно огляделась. Это был совсем другой район – никаких бездомных животных, дома высокие, вокруг чисто и светло, розовые фонари горят ярко. Сгущались лазурные сумерки. Мы молчали. Я шла за мужчиной, ни о чем не думая. Это была верная тропа, и я наконец-то могла дышать как прежде – не только телом, но и духом.
Он свернул к одному из красивых зданий. Дом был круглый, с зеркальными стенами, этажей в шестнадцать. Высокие окна от потолка до пола светились мягким рассеянным светом, но сквозь них ничего видно не было, только мелькали порой синие расплывчатые тени.
Мы сели в лифт. Я мелко дрожала. Разум, впечатленный происходящим, наконец-то проснулся и, оглядевшись, удивленно на меня уставился. Сдурела?! – прозвучал в сознании громкий голос.
Возможно, это и правда была дурость, но я предпочитала слушать сердце, которое внятно шептало сдаться. Мной овладело сильнейшее волнение, я была смущена и только слабо улыбалась, пытаясь выдавить хотя бы слово, но ничего не выходило. Незнакомец порой бросал на меня тревожные взгляды, словно проверял, не начала ли я растворятся в тумане Промежутка. И, хотя переходная реальность была доступна, мне туда не хотелось.
В полутемном коридоре было уютно, стояли какие-то растения в кадках и висели картины. Мы прошли к дальней двери, и мужчина пропустил меня вперед, быстро справляясь с замком.
Я вошла в коридор, и незнакомец сразу включил свет. Красиво! Как долго я не была в каком-нибудь мирном месте вроде этого.
Квартира имела форму четвертинки апельсина, окна выходили на реку; мебель была светлой, на полу в комнате лежал красивый цветной ковер, уютный диван цвета океана прижался к стене, пара белоснежных кресел стояло по бокам от него. Повсюду было много всяких приятных для глаза деталей: прекрасный кувшин из тёмно-синего стекла, затейливые свечи в нишах на стене, пара смешных прозрачных стульев на кухне, плотные льняные занавески.
Мы разулись. Он опустил мой рюкзак на пол, и, повернувшись, заглянул в глаза:
– Ты замерзла?
– Немного.
Он смотрел на меня пристально и жадно. Захотелось спрятаться, забиться с головой под одеяло, только чтобы оттянуть неизведанное.
– Меня зовут Алеард.
В груди нарастала знакомая боль. Это имя говорило само за себя, вот только о чем? Плохим человеком он не был, но я знала, что принадлежу ему, и от этого дрожала всё сильней. Холодно, действительно холодно, но его руки, дыхание и тело обещали целительный жар. Поддаться? Он нашел меня. Выследил. Он меня спас. Что ему был нужно? Неужели я сама, голодная, грязная, одинокая и пустая?
– А меня Фрэйа.
– Я знаю, – произнес он медленно, и звук его
– Мне кажется, я помню тебя… – ответила я, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. Я сделала осторожный шаг назад, и он шагнул следом. Не отпустит! – Алеард, скажи, кто я? У меня ощущение, что ты единственный человек, которому я нужна… Нет. Позволь мне уйти. Я боюсь! Сама не знаю, зачем пошла с тобой…
Он быстро шагнул ко мне и крепко взял за плечи. Я не пробовала вырваться, понимая, что это бесполезно.
– Ты же знаешь, никуда я тебя не отпущу, малышка, – сказал он сдавленным, хриплым голосом, и я едва не потеряла сознание, услышав это.
– Почему? – прошептала я.
– Потому, – тихо ответил он, – что ты моя, Фрэйа.
– Что ты делаешь? – задохнулась я, когда он медленно прижал меня к груди и заставил запрокинуть голову.
– Помогаю тебе вспомнить, – отозвался Алеард, и тотчас поцеловал прямо в губы.
Несколько секунд, потрясенная, я даже не пыталась ответить на прикосновения, но вот сердце ударило пять, шесть, семь раз… Из омута, давно погрузившиеся на дно, всплыли воспоминания. Я не стала разбираться в них, просто знала, что они мои, и раскрыла губы, позволяя Алеарду делать всё, что он захочет. И он делал: неистово, яростно, поспешно. И я отвечала – задыхаясь, всхлипывая и постанывая от наслаждения. Он взял меня за подбородок: глубже! Ощущая его вкус, я сгорала знакомым огнем, чтобы в следующий миг воскреснуть подобно Фениксу. И когда поцелуй закончился, память стремительно охватило всё моё существо.
Голова закружилась, меня затрясло, внутри что-то скорчилось и болезненно лопнуло, я ахнула, сжала руками его куртку и вернула себя. В голове происходило невероятное: давящее ощущение поселилось в шее, перешло вниз по позвоночнику до самых стоп, разрезало, заживило, снова разрезало… Я оцепенела и могла только судорожно хватать ртом воздух. Алеард прижимал меня к себе, помогая не упасть, и я впитывала, вбирала в себя мысли о нём, сны о нём, чувства о нём… Всё возвращалось с такой невероятной скоростью, что мне стало плохо. Я тихо застонала, и Алеард провёл рукой по моему лбу, забирая боль. Последнее, что врезалось в память – его теплые объятья и ощущение полета.
Так я вернула свои крылья.
Глава 2
Я очнулась и почувствовала, что завернута в одеяло. Вскочила, потому что не поняла, где нахожусь, но внезапно мысли обрели очертания.
– Алеард!.. – крикнула я в отчаянии.
Он мгновенно появился на пороге спальни, быстро подошёл ко мне и обнял. Никогда ещё я не рыдала так счастливо и больно. Казалось, слезы призваны вычистить сами недра души.
Я до онемения в пальцах сжимала его светлую рубашку, тянулась к нему, мысленно падая, и с ужасом ждала мгновения, когда разобьюсь о выдумку трепетного счастья – и проснусь. Неужели мы снова вместе? Как вообще я провела эти годы вдали от него, как смогла? Алеард заставил меня поднять голову и бережно вытер мои щеки.