Запретная Родина
Шрифт:
– Значит, я вместительная крынка? – хмыкнул Алеард.
– Именно. В сказках так бывает – людей накрывает способностями страшными и разрушительными, и они не могут справиться с ними, уничтожая пространство и даже причиняя боль окружающим. Но то в сказках, а Промежуток – реален. И он не глуп. Он не наделит даром человека слабого, терзаемого сомнениями. Сначала будущий носитель дара должен разобраться в себе, а уже потом овладевать силой.
Алеард вздохнул.
– Это верно. Будь то свет или тьма, пламя или лед – они приходят к людям, что готовы их принять, а не
– А я думала, что действую на тебя иначе, – смущенно улыбнулась я.
– Да. И иначе тоже. Я то теряю сдержанность, то снова нахожу её.
– Это хорошо?
– Очень. Мы оба были пусты, но теперь возвращаем чувства. Возвращать – не всегда означает копаться в прошлых ошибках.
– Мне бы хотелось отправиться по старым следам, Алеард. С тобой – несдержанным и полным благой силы. Но даже если и без неё – с тобой счастливым, и это самое важное. – Я обхватила его руки, лежащие на штурвале, и Алеард прижался ко мне плотней.
Мы стояли все также: он позади, я перед ним. Прошло столько часов, а я до сих пор не верила в происходящее. Хотелось просто наслаждаться, чувствуя его тепло, но рассказа Алеарда снова потревожил обрывки воспоминаний.
– Ты сказал, что он забрал твой дар?
Алеард кивнул.
– К сожалению, вместе со способностями созидать и питать существуют и такие, которые губят и калечат. И ещё поэтому бродить в ближайшие годы станет труднее. Нужно уметь постоять за себя.
– Что-то важное в твоих словах, – нахмурилась я. – О плохих бродягах, о сражениях за себя самого… Нужно вспомнить…
– Фрэйа! – и он покачал головой. – Мы же договорились.
– Это и правда очень важно, Алеард! – воскликнула я. – Пожалуйста!
Он вздохнул и остановил яхту.
– Если ты очень хочешь, я попробую помочь.
Я поспешно схватилась за его руки. Почему меня била такая дрожь? Мы довольно долго стояли, закрыв глаза, но ничего не вышло.
– Слишком глубоко, чтобы копать, малышка. Не хочу делать тебе больно. Это воспоминание вернется, как и прочие, нужно только подождать.
– Ты прав. Я должна успокоиться. Когда я спокойна, мысли тоже успокаиваются и вылезают из норок.
Он усмехнулся и коротко поцеловал меня в лоб.
– Всё-таки солнышко.
– А ты огонек.
Он тихо рассмеялся и снова взялся за штурвал. Я любовалась, как переливаются огнём его волосы, и вдруг острая, как игла, мысль ужалила меня прямо в затылок. Та ли, которую я ждала? Неважно. Пойманная мышка памяти была такой прекрасной и родной, что я подскочила на месте. Я прямом смысле слова.
– Алеард! Боже мой!..
– Что такое, Фрэйа? – насторожился он.
– Ойло Рэд, вот что! – ответила я. Перед мысленным взором встало лицо задорного торговца с Трогии. Я чуть не зарыдала от счастья. – Он…Он же…
– Откуда ты знаешь Ойло? – мягко перебил Алеард.
– Он что, здесь?! – воскликнула я, сжимая его руки. – Он жив?!
– Здесь. Живой и здоровый. Он Айману помогает. Может,
– Рыжий забияка! При каждом удобном случае ругается на аргонцев, любит поесть и всегда просыпается в разное время!
– Да, – рассмеялся Алеард, – это Ойло. Я его нашел на дороге, он как будто с неба свалился. У парня были серьезные раны, но он выкарабкался.
– Алеард, – я ощутила слезы радости на щеках, – это ведь я отправила его к тебе!
– Как тебе это удалось? Расскажи, я хочу знать, что произошло.
И я рассказала ему всё, что вспомнила. Алеард слушал внимательно и не сводил с меня глаз.
– Ойло долго в себя приходил. Удивительно, что, будучи раненым в грудь, он остался жив. А всё дело в том, что у него сердце с другой стороны.
– Ничего себе!
– Да уж. Конечно, нападавшие об этом не знали. Редко когда встретишь человека с такой внутренней аномалией, но я не думаю, что Ойло от этого как-то страдает. Он удивительный, заряжен особой искрой жизни, которую ни глубина земли, ни толщи вод, ни даже вакуум не потушат. Его жизнь течет не как наша… Трудно объяснить. Начав видеть энергии, я научился следить за ходом времени не только в мирах, но и в людских судьбах. Так вот Ойло создал собственный ритм, который сокрыт от меня.
– Я чувствовала в нем особую силу, но не знала, как её объяснить. Ойло действительно необычен, и не только потому, что обладает даром видеть будущее. Он говорил обо мне?
– Он знает, что произошло тогда, но воспоминания смутные. Называл тебя сестрой, но ни лица, ни имени не помнил. Суетился, размахивал руками, морщил лоб, но так и не смог вспомнить. Замечательный парень, таких радостных шалопаев и на Земле по пальцам пересчитать. Мы с ним подружились.
Я рассмеялась сквозь слезы. Многие воспоминания создают иллюзию радости, но есть и такие, что рождают её истинную.
Этой ночью я долго не могла уснуть. Волны покачивали лодку, как колыбель, но это не помогало. Я вспоминала белую Амбру и Ойло, Руту и Эвана… Как я могла забыть их, забыть всё то, что произошло с нами? Неужели пустота обладает столь великим могуществом, чтобы уничтожать на время сами чувства? Я повернулась на другой бок, и увидела, что Алеард смотрит на меня из-под приоткрытых век.
– Не спишь.
– Думаю об Эване. Я бросила его в беде, Алеард. Онан сказал, что у них с Рутой всё хорошо, но я чувствую себя виноватой. Почему я оставила тех, кто мне дорог? Не только Эвана, но и Маира… Он до сих пор недоступен. Какая я размазня! Ничего не делаю как надо.
– Всему своё время. Мы вернёмся к твоим друзьям, – сказал он уверенно, – разыщем их. Ты должна была уйти, чтобы потом иметь возможность вернуться. Всё правильно. Твоя доброта выливается в страстность, и ты начинаешь болтать веселые глупости. Ну разве ж ты размазня? Неужели это так? Не верю.
И он потянул меня к себе. Я уютно устроилась в плотных горячих объятьях, уткнулась в его грудь носом.
– Алеард, а какая она, Пропасть? – шёпотом спросила я. – Что стало бы со мной, шагни я туда вслед за тобой?