Запретная сладость греха
Шрифт:
— Больше такому не бывать, — заверил ее Эжен.
— Он больше не предпринял ни одной попытки встретиться со мной, — размышляла Кристина. — Интересно, почему?..
— Видишь ли, — сухо начал Эжен в ответ на ее невысказанный до конца вопрос. Он поднялся, увлекая с собой девушку. — Я настоятельно ему не советовал этого делать, понятно, в достаточно любезной форме. И, видимо, на него мой совет произвел неизгладимое
— Не сомневаюсь, — заверила Кристина, глядя на него широко раскрытыми восхищенными глазами.
— А ты поверишь мне, если я скажу, что безумно хочу тебя? — спросил Эжен приглушенным голосом, без малейшего намека на свою привычную иронию. — Я терпел очень долго, оказавшись в Лондоне, но теперь мы одни, и ждать больше не имеет смысла.
— А если бы я попросила тебя подождать…
Кристина не закончила фразу. Эжен, не отрываясь, с любовью смотрел ей в глаза.
— Я бы подождал, дорогая.
— Но я не собираюсь просить тебя об этом, — рассмеялась она прямо ему в лицо, и он подхватил ее на руки.
— С коварными искусительницами случаются порой ужасные вещи, — шутливо пригрозил он, страстно целуя ее.
Стоял теплый август. Кристина и Диана сидели в саду. Больше года прошло с того дня, как Кристина впервые вступила в мрачный старый замок. Теперь он уже не выглядел мрачным.
Солнце припекало, ярко синело небо. Обе женщины счастливыми глазами провожали Эжена. Он шел вдоль ручья, держа в руках темноволосого младенца.
— Я так счастлива, Диана, — мягко произнесла Кристина, и Диана обернулась к ней с улыбкой.
— Я знаю, дорогая моя, — откликнулась она. — Тебе всегда было хорошо с Эженом — с самого начала. Мне нравилось наблюдать за вами, и я знала, что мой сын и дочь Эдварда осуществят мои мечты. После вашего возвращения из Парижа я была уверена в этом. Все вокруг вас пело, когда вы стояли рядом. Я чуть не убила Розали, когда ты убежала. Эжен был неутешен, а я пришла в дикое бешенство.
— Он рассказывал мне, — Кристина засмеялась. — Ну, Розали, кажется, теперь не горюет.
— Она — добрейшая душа, — с готовностью признала Диана. — Ей легко угодить. Время от времени я позволяю ей пошуметь на меня. Она, как ты сама видишь, обожает Жан-Пьера.
— А разве все мы его не обожаем? — со счастливым вздохом сказала Кристина, наблюдая, как ее муж возится
— Ты не находишь, что он немного похож на Эдварда? — спросила с надеждой Диана. Кристина сразу же прикрыла ладонью ее руку.
— Он точь-в-точь как папа, — ласково заверила она Диану. — Вчера вечером, когда мы с Эженом укладывали его, то долго наблюдали за ним и пришли к выводу, что он много взял от моего отца.
Эжен вернулся к женщинам и передал улыбающегося малыша бабушке, которая тут же отправилась с ним посмотреть лошадок.
— Она — счастливица, моя дорогая, — тихо сказал он, помогая Кристине подняться на ноги и прижимая к груди. — Когда мы соберемся возвратиться в Париж, думаю, она тоже захочет поехать с нами. Придется покупать дом, достаточно большой, чтобы разместилась вся наша семья.
Кристина положила голову ему на плечо. Муж ласково гладил ее волосы.
— Она спрашивала, похож ли Жан-Пьер на моего отца, и я сказала, что мы оба так считаем.
— Он действительно на него похож, — согласился Эжен. — И все наши дети будут похожи. Ведь любовь родителей продолжает жить в их детях. — Он приподнял ее подбородок, заглянул ей в глаза. — Но я думаю: им все-таки надо было пожениться. Я не представляю себе ночи без твоих объятий или дня, когда не увижу твоего милого лица.
— Мы сделали, что могли, чтобы ей было лучше, — прошептала Кристина, потянувшись к его губам.
Эжен ответил ей улыбкой, обнял ее еще крепче своими сильными руками.
— И мы будем и впредь делать это, мое сокровище, — произнес он, почти не отрываясь от ее губ. — Мы постараемся, чтобы Диана, куда бы ни взглянула, всюду видела личики, напоминающие ей Эдварда. Ну, как?
— Грандиозно, — рассмеялась Кристина.
— Но ты в силах справиться? — лукаво спросил он. — Ты ведь продашь свой книжный магазин и согласишься быть просто моей женой? Ты подумаешь?
— Я уже подумала, — прошептала она. — Я откажусь от хорошего, ради лучшего.
Эжен, смеясь, снова ее поцеловал.
А в кухне Розали помешивала очередной кулинарный шедевр, предназначенный для ужина. На лице служанки играла довольная улыбка: задуманная ею операция увенчалась полным успехом.
— Великолепно! — бормотала Розали, обращаясь сама к себе. — Жизнь — прекрасная штука!