Запретная стена
Шрифт:
— Но это же все неправда!
— Разумеется, но прелесть в том, что она никогда об этом не узнает! Поедая жесткое вонючее мясо альбатросов, она будет наслаждаться им, как нежнейшей курятиной, а прогорклые сухари она будет смаковать, как свежеиспеченные пирожные… Как ты не понимаешь? Я превращу ее жалкую жизнь в непрерывную череду наслаждений. Неужели ты считаешь, что она этого не заслуживает? Почему же ты пытаешься всеми силами увлечь ее обратно в мир сплошных бед и страданий? Откуда такой эгоизм? Вот за что меня обожают женщины — рядом со мной их тусклое
Не в силах подобрать достойный ответ, Нат был вынужден отступить. Он никогда не был силен в словесных играх, и отец в прошлом нередко упрекал его за это.
— Но это же… это плохо, — вот и все, что он смог пролепетать. — Ты лжешь ей… Ты ее используешь! Ты развращаешь ее!
Колдун разразился оскорбительно-наглым хохотом.
— Какой же ты простак! — бросил он. — Ты что, всерьез полагаешь, что у жителей этой планеты есть выбор? Алмоа — подлинный ад, и единственный способ выжить здесь — это укрыться от реальности в собственных мечтах.
Понизив голос, он прибавил:
— А как, по-твоему, Зоиду удается удерживать экипаж от бунта? Мы ежедневно скармливаем каждую матросу пилюли, украшающие действительность. И когда мы платим им за работу медной мелочью, им мерещится, что в их ладонях блестит благородное золото.
— Вы просто мошенники!
— А ты — безмозглый идиот. И советую тебе меня не раздражать, потому что я могу вдруг решить превратить тебя в пугало для птиц. Поверь, наш приятель Ориал будет только рад, а то он сильно скучает без компании.
Нат с трудом подавил в себе желание немедленно вцепиться Матрацце в глотку: такую роскошь он пока не мог себе позволить. Он почел за лучшее сделать вид, что сдается.
— Ладно, — вздохнул он, понурившись. — Обещаю больше не приближаться к Сигрид, если ты вылечишь моего друга гарпунера.
Шагнув к Небу, колдун бегло осмотрел его и выпрямился.
— Едва ли я могу что-нибудь для него сделать, — сказал он. — Его одолевает недуг желтой грязи, и он уже начал каменеть. Против этого проклятия нет средства. Сожалею. Его придется сбросить за борт — для пресс-папье он не годится, слишком громоздкий.
С этими словами он преспокойно развернулся и направился ко входу в пещеру.
— Что ж! — хмыкнул гарпунер, попытавшись пожать плечами. — Ты сделал все, что можно, и тебе не в чем себя упрекнуть.
Он уже с трудом шевелил губами, и его речь звучала неразборчиво.
Друзья снова принялись за работу. В полуденный перерыв они присоединились к остальным рабочим для небольшого перекуса. Немного поболтав с ними, Нат выяснил, что все они попали в похожую историю: пережили кораблекрушение и искали спасения на облаке, где их и захватили пираты, превратив в своих рабов.
— А вы никогда не подумывали о побеге? — спросил Нат шепотом.
Остальные работяги растерянно переглянулись.
— Нет, — замотали они головами, — чего ради? Здесь мы в безопасности, да и кормят неплохо. Когда мы жили на равнине, нам не было покою от ящеров, которые то и дело разоряли наши деревни и пожирали детей. Пираты,
— Но облако не вечно, — возразил Нат. — Рано или поздно, но оно непременно развалится. Вы же целыми днями латаете в нем трещины, неужели вы сами этого не понимаете? При первом же сильном ударе ваше убежище разлетится на куски!
Но парни в ответ только пожали плечами.
— Вот тогда и поглядим, — беспечно отозвались они. — А вместо того, чтобы болтать всякие глупости, ты бы ел лучше свой суп, а то остынет.
Нат постарался не дать воли своему раздражению. Поистине, эти тупицы не видели дальше собственного носа!
«Да уж, с такими ничтожествами мятежа не поднимешь», — подумал он.
К вечеру состояние Неба Орна заметно ухудшилось. Он уже не мог сгибать пальцы и едва таскал ноги. Разумеется, бригадир это заметил и с недобрым видом направился к нему.
— А, вот и вы, — обратился он к двоим друзьям. — Хорошо, что Мастрацца меня предупредил. И как долго, интересно, ты рассчитывал скрывать от нас болезнь своего приятеля?
Затем, не ожидая ответа от Ната, он быстро ощупал гарпунера.
— Ему крышка, — объявил он. — В пещеру его больше не пустят. Если за ночь он окончательно превратится в каменюку, его ведь оттуда не вытащишь! А правила строго запрещают загромождать трюм всяким бесполезным хламом.
— Я готов ему помочь, — запротестовал юноша.
— И слушать не хочу, — отрезал бригадир. — Зоид не желает, чтобы в пещере появлялись больные, особенно те, которые пострадали от желтой грязи: это подрывает моральный дух матросов. Так что твой приятель останется ночевать здесь, под открытым небом. Можешь составить ему компанию, если уж тебе так неймется. Никто не заставляет тебя отправляться вниз, в постельку.
Нат продолжал настаивать, и тогда бригадир обронил с угрозой:
— Предупреждаю, парень, если он окаменеет прямо в пещере, его придется разбить на куски, чтобы извлечь наружу, и эту работенку я поручу тебе. Ты этого добиваешься?
— Нет, — отступился юноша.
— Тогда спокойной ночи, ребятишки! Постарайтесь не свалиться за борт. Что-то сегодня ветрено.
Ухмыляясь и фыркая, пираты спустились в лаз и закрыли за собой отверстие. Нат и гарпунер переглянулись.
— Тебе стоило бы пойти с ними… — пробормотал великан. — В самом деле, ветер поднимается нешуточный. Наверное, будет шторм. Тебя может унести каким-нибудь шквалом.
— А как же ты?
— Да мне-то уж чего… Я все равно пропал.
Горизонт на западе быстро тускнел. Нат поднял воротник матросской блузы и втянул голову в плечи: у него уже зуб на зуб не попадал от холода. Укрыться от ветра на гладком как мрамор облаке не представлялось возможным. К тому же, когда его смочит дождем, оно тут же станет не менее скользким, чем ледяной каток.