Запретная зона
Шрифт:
Через пару минут Лой оказалась в смотровом кабинете на гинекологическом кресле. Одев перчатки, доктор Гидумэл взял расширитель. Движения доктора были такими бережными и виртуозными, что он напоминал чародея с волшебной палочкой в руках. Теперь боль шла из кишечника, захлестывая Лой красными, горячими волнами. Больше она была не в силах изобразить хотя бы слабую улыбку. Но доктор Гидумэл был посторонним, а перед чужими нужно было держать себя в руках. Лой тяжело дышала, пытаясь казаться спокойной.
— Мы отправились
Доктор погладил Лой по лбу.
— Вы почувствовали внезапную боль перед тем, как обнаружили кровь?
Лой молчала. Если она заговорит о боли, то позволит ей победить себя. Женщине казалось, что ее матка превратилась в наполненный кипящей кровью пузырь, который кто-то сжимал со всех сторон и колол раскаленными добела иглами.
— Она такая же, как женщины у меня на родине, предпочитает не показывать свою боль. — Гидумэл взглянул на Брайана. — Вы должны мне все рассказать.
Брайан посмотрел на жену, пытаясь найти ответ на вопрос врача. Его потное лицо блестело при ярком свете дневной лампы.
— У меня родится замечательный, здоровенький мальчик, — прошептала Лой через силу. — Ты будешь им гордится. — Ее нежное лицо исказила боль.
Брайан подумал, что на месте его жены любая американская женщина вопила бы благим матом. Он молча протянул руку, и Лой прижалась холодной, влажной щекой к его большой, шершавой ладони.
— Она страшно страдает, — сказал Брайан врачу.
Лой казалось, что все ее чрево объято страшным пламенем. Малыш Брайан Кай Келли тоже забеспокоился. Лой хорошо чувствовала его страдания.
— Мой счастливый малютка, — прошептала она одними губами.
Гидумэл внимательно обследовал ее.
— Никаких признаков схваток нет. Ребенок сегодня не появится на свет. — Всего лишь на мгновение врач погрузил руку в перчатке в окровавленное чрево, которое связывало его с еще неродившейся жизнью. — Как я и предполагал, у нее разрыв, — сказал он. — Мы сможем очень быстро его зашить.
Отдав распоряжения медсестрам, он быстро вышел из кабинета.
Лой почувствовала, как покатились носилки, увидела поплывший перед глазами потолок. Такая внезапная смена событий заставила ее потерять самообладание.
— Брайан! — пронзительно закричала она.
— Я здесь, детка. — Брайан бежал рядом с носилками.
Затем они поднялись на лифте и вошли в зал, в конце которого была до боли знакомая, огромная двойная дверь. Пугающие запахи обрушились на Брайана: пары йода с привкусом железа и обволакивающий аромат спирта. Он вспомнил тошнотворный запах собственного обгорелого тела в то утро, когда его привезли сюда.
Торопливо вошел еще один врач, едва не задев Брайана двустворчатой дверью. Брайан заглянул во вторую операционную, где лежала Лой, закутанная в грубые зеленые простыни.
—
— Все будет хорошо, — донесся слабый, тоненький голосок Лой.
Когда внутренние двери закрылись, Брайан вышел в зал ожидания, интерьер которого был выполнен в ярких и радостных тонах. Здесь стояла кофеварка, автомат с кока-колой, а на столике лежало множество разных журналов. Четыре года назад здесь ждал Брайана отец, который принес известие о смерти Мэри и Кэйт. Какая разница, что занавески сейчас были желтыми, а стулья голубыми. От этого места веяло ужасом и отчаянием.
Брайан ждал, чувствуя себя как собака, брошенная в поезде хозяевами. Какое-то время он тупо смотрел на старые журналы, а потом стал считать кафельные плитки на полу. Вдруг промелькнула чья-то тень. Сердце Брайана едва не выпрыгнуло из груди. Однако это был не врач, прихода которого он ждал с таким нетерпением. Меньше всего ему сейчас хотелось видеть перед собой это удивительно красивое лицо.
— Привет, доктор Келли.
— Здесь нечего делать прессе. Этот материал не для газеты.
— А вам не кажется, что все зависит от моего решения.
— Я бы хотел побыть один.
Эллен взяла стул, поставила его перед Брайаном и уселась.
— Что там произошло?
— Лой ушиблась.
— Да, я заметила. Но что стало причиной? Господи, что это был за шум? Он пронзил меня всю, словно нож.
— Послушайте, — ответил Брайан, — я не хочу показаться грубым…
— Вот и не надо.
— Я хочу остаться один, мисс Маас… Эллен, если позволите… Я ничего не в состоянии понять. — У Брайана больше не хватило сил продолжать вежливую беседу. — Оставьте меня в покое!
— Так вы не знаете, что это за шум?
— Моя жена сейчас в операционной. Мы можем потерять нашего ребенка! Я хочу побыть один.
— Простите, доктор Келли. Мне очень жаль.
Брайан устало тряхнул головой, подошел к окну и уставился в черное стекло. Как в зеркале, он увидел, что Эллен протянула руку, желая его утешить, затем секунду помедлила, и рука опустилась.
Она постояла еще минуту, затем повернулась и пошла по холлу. Голова Эллен была низко опущена, а плечи сгорбились. Брайану стало ее немного жаль.
Однако она ушла, и это принесло облегчение.
Прошло более двух часов, прежде чем открылась дверь операционной и из нее вышел доктор Гидумэл. Брайан, прикорнувший на трех составленных вместе стульях, с шумом вскочил на ноги. Зеленая одежда врача была испачкана кровью Лой. На мгновение Брайану пришла в голову страшная мысль.
— С ней все хорошо и с вашим сыном тоже, — быстро произнес врач. Брайан весь обмяк. Он вдруг почувствовал, что совершенно обессилел. Гидумэл подвел его к креслу. — Но я хочу знать, что с ней случилось, Брайан. Это страшная рана, результат насилия. Полиция должна составить протокол.