Запретное влечение
Шрифт:
— Уверена, что хочешь начать здесь? Потому что я трахну тебя прямо здесь, и мне плевать, будет ли кто-то смотреть. Не начинай то, что не готова закончить.
— То есть, ты спокойно можешь тискать меня на людях, а мне нельзя?
— Малышка, ты можешь делать что угодно. Я просто не думал, что ты эксгибиционистка.
— Ты не посмеешь, — говорю я, убирая руки от его шорт.
Он усмехается.
— Испытай меня. Я возьму тебя прямо здесь.
— Лучше не надо, — подчиняюсь я.
— Пойдем. Искупайся со мной.
Грейсон тянет меня за руку. Я не
— Хорошо, но не жди, что мои волосы потом волшебным образом высохнут. Требуется время, чтобы хоть как-то приручить их, — говорю я, указывая на свой небрежный пучок.
Он усмехается от моей оценки своих волос и тянет за резинку, удерживающую их на месте.
— Мне нравятся твои волосы. Они такие же сексуальные и великолепные, как и их хозяйка.
Чувствую, как краснею от этого комплимента. Широко улыбаюсь, когда он переплетает наши пальцы. Мы подходим к бассейну, и я чувствую, что все взгляды обращены на нас… ну, на него. Его должны боготворить. Мы заходим в воду, и меня удивляет, насколько это приятно, несмотря на прохладный вечерний ветерок. Плаваем несколько кругов, флиртуем и целуемся несколько раз. Мне никогда не нравилось показывать чувства на публике, но благодаря Грейсону все остальные люди просто растворяются.
Вернувшись в номер, я готовлю душ. Не знаю, что надеть, так как уверена, из номера мы не выйдем. Пока ковыряюсь в сумке, звонит телефон. Номер не знакомый, но я отвечаю.
— Алло. — Слышу тяжелое дыхание на другом конце линии. — Алло. Кто это? — Даю незнакомцу еще несколько секунд и кладу трубку. Так по-детски.
Быстро принимаю душ и, признаюсь, немного разочаровываюсь, что Грейсон ко мне не присоединился. Даже провожу больше времени за мытьем волос в надежде, что он придет посмотреть, что меня задержало. И тут облом. Вытерев полотенцем волосы, решаю надеть хлопковое платье футболку и отправиться на его поиски. Он сидит на диване, глубоко погрузившись в мысли.
— Привет. Все в порядке? — улыбается он, рассматривая мое платье.
— Да. А почему должно быть иначе?
На нем джинсы и футболка. Волосы влажные — значит, он тоже принимал душ.
— Я уж подумал, что ты где-то потерялась, — шутит он. — Что будем на ужин? Можем снова заказать в Culina или выбрать что-нибудь другое.
— Может, пиццу? Я бы съела какую-нибудь жирную сырную пиццу, — облизываю губы, вспоминая последний раз, когда ела любимую сырную пиццу.
— Значит, будет пицца. — Грейсон заказывает одну с сыром на одной половине, и со всем остальным на другой. — Итак, что пьем? Красное или белое? — спрашивает он о моих предпочтениях в вине.
— Давай сегодня попробуем красное. — Мне нравится, как комфортно мне рядом с ним. Он властный, но каким-то образом передача ему контроля снимает вес ожиданий с моих плеч.
— Хорошо, значит, красное.
Грейсон берет два бокала и наливает вино. Оно еще более божественное, чем вчерашнее. Попивая
— Грейсон, почему ты решил преподавать?
Он смотрит на меня так, будто я спросила что-то странное.
— Что ты имеешь в виду?
— Просто ты так роскошно живешь, но выбираешь профессию, за которую платят гроши, по сравнению с количеством имеющихся у тебя денег. — Надеюсь, я не перешла границы.
— У моей семьи всегда были деньги. Отец владеет сетью отелей, ресторанов, клубов и так далее — известных как Michael’s Enterprise. Он приобретает компании, которые едва держатся на плаву, а потом, подняв их на ноги, либо продает, либо оставляет. На самом деле, я вице-президент и ведущее лицо на тяжелых сделках и переговорах, но хотел заняться чем-то своим. Хотел как-то отплатить обществу. Преподавание дает мне возможность делиться своими знаниями в надежде, что студенты используют их, чтобы реализовать свои мечты о предпринимательстве.
Глава 12
— Я думаю, это благородно. Есть много людей, кто использует свое богатство, чтобы помочь другим богатым приумножить свое состояние. Есть разные виды благотворительности, многие просто жертвуют деньги, не передавая накопленные знания.
Приносят пиццу, и я с удовольствием в нее вгрызаюсь.
— Приятно видеть женщину, которая действительно ест, — дразнит меня Грейсон.
— Прости, я не похожа на тех тростиночек, к которым ты привык. Я люблю еду, особенно итальянскую. — Я подчеркиваю это утверждение, откусывая большой кусок сырной вкуснятины.
— Откуда ты знаешь, к чему я привык?
— Ох, я видела тебя с разными женщинами в на фотографиях в интернете. И ни одна из них не выглядела, как я. Они все — длинноногие богини, которым не помешает чизбургер.
Грейсон громко и от души смеется.
— То есть, ты гуглила меня, да?
Черт. Меня поймали. Я только что призналась, что следила за ним в интернете.
— Ну, это ты получил персональную информацию обо мне из студенческого файла в ночь той вечеринки.
Упс. Я опять не смогла сдержать язык за зубами. Возможно, это не очень хорошая идея — вспоминать ту ситуацию, из-за которой так на меня разозлился, что угрожал отменить соглашение. Я бросаю на него взгляд, но он лишь улыбается, как Чеширский кот.
— Виновен по всем статьям, — признает он.
Я быстро меняю тему, чтобы не портить настроение.
— Какие у тебя хобби? Что тебе нравится делать?
— То есть, помимо секса? — Грейсон подпирает рукой подбородок, будто раздумывает.
— Да. Кроме секса, умник. — Я шлепаю его по руке в притворном раздражении и беру другой кусок пиццы.
— Мне нравятся занятия, вызывающие адреналин. Прыжки с обрыва, с парашютом, спуск на веревке, лишь позови. Если от этого колотится сердце — я к этому готов. Мне нравится дайвинг и серфинг. — Он смотрит на меня и видит интерес на моем лице. — А ты? Что тебе нравится делать в свободное от дикого секса со мной время?