Запретное влечение

Уотсон Р. С.

— Спасибо, Джор, но для этого потребуется время. Больно видеть их вместе. Мне нужно уйти. — Я вытираю слезы с глаз. На руке остаются следы туши. Черт, сейчас я выгляжу, как енот. Быстро умываю лицо, но все бесполезно. Опухшие красные глаза расскажут всем, что я плакала. Не могу вернуться на вечеринку вот так. — Можешь принести мне сумочку? Я сейчас уйду. Попрощайся за меня с Бэйли.

— Я могу уйти с тобой.

— Нет. Останься и помоги Бэйли. Я не хочу устраивать сцену. — Джордан колеблется, но, в конце концов, соглашается. Я собираюсь с силами, пока она идет за моей сумочкой. Вернувшись,

обнимает меня и говорит, что вернется домой через пару часов. Я почти выхожу за дверь, когда меня замечает Бэйли.

— Ты уже уходишь? — Когда подходит ближе, я вижу, что она замечает мой красный нос и опухшие глаза. — Ты в порядке? — Это привлекает внимание Грейсона. Черт. Слава богу, Ванессы нет поблизости.

— Да. Кажется, у меня мигрень. Пойду домой, пока хуже не стало, — вру я.

— Ладно, поправляйся и будь осторожна. Погода просто ужасная. — Грейсон с сочувствием смотрит на меня, но не делает ни шагу ко мне.

— Обязательно. У тебя прекрасная квартира. Спасибо за приглашение. — Я разворачиваюсь и ухожу, пока снова не начала плакать. Пока жду парковщика, голову заполняют воспоминания о Грейсоне, вместе с осознанием того, как все это закончилось.

* * *

Я сажусь в машину, а по радио играет Imagine Dragons «Demons». Врубаю звук на максимум, чтобы прогнать плохие мысли, заполняющие мою голову. Но все без толку. От грустных слов песни слезы текут еще сильнее. Зрение затуманено, и мне нужно остановиться, но я уже на шоссе. Дворники работают в ускоренном режиме, чтобы убрать дождь с лобового стекла, но это не помогает видеть дорогу. Дождь идет такой сильный. Я пытаюсь сбросить скорость, но кажется, что переднее колесо с пассажирской стороны виляет. Пробило шину? Долго мне гадать не приходится.

Я теряю управление, и моя машина срезает через полосы, врезаясь в разделительное ограждение. Взлетает в воздух, а я могу лишь приготовиться к удару. Меня бросает по сиденью, как тряпичную куклу. Боль просто невыносимая. Не могу определить, в какой части тела болит больше. Стекло вокруг меня разбивается, но я не могу двигаться. Машина перестает скользить и останавливается, оказавшись перевернутой на крышу, ожидая удара другой машины. Вот так я умру? Прижатая к сиденью ремнем безопасности, в ожидании трагического столкновения с другой машиной или несколькими.

По моему лицу что-то течет. Я чувствую металлический вкус — значит, это кровь. Головокружение потихоньку побеждает сознание, пока кровь стекает с моей головы, потому что я вишу вверх ногами. Закрываю глаза и приветствую его, если это значит, что боль уйдет. Звуки шоссе снаружи начинают исчезать, пока я покоряюсь судьбе.

— Эй, леди. Все будет хорошо. Помощь уже в пути. Постарайтесь оставаться со мной, хорошо? — Подбадривает мужской голос, но я не вижу его лица. Пытаюсь держать глаза открытыми, но это тяжело. Надеюсь, если он стоит на улице со мной, значит, больше нет угрозы, что в мою машину кто-то врежется. Незнакомец продолжает говорить со мной, пытаясь удержать меня в сознании.

Не могу вспомнить и половины его слов, или сколько проходит времени, но, наконец, я слышу сирены. Они приносят гидравлические клещи и разрезают мой ремень,

вытаскивая меня наружу. Парамедики действуют аккуратно, чтобы не дать распространиться внутренним повреждениям, и время будто останавливается, когда они укладывают меня на носилки. Все тело болит. По крайней мере, я знаю, что не парализована. Мне хочется, чтобы они поторопились и дали мне обезболивающее. Пытаюсь сказать им это, но мои слова непонятны даже мне. Чувствую, как темнота опять пытается меня поглотить. Они задают вопросы, чтобы определить уровень сознания, но я не могу ответить. В итоге я проигрываю эту битву, и, наконец, погружаюсь в темноту.

На краткий момент я прихожу в сознание, когда парамедики выгружают меня из скорой. Пытаюсь слушать их краткий отчет о моих повреждениях, но кроме перелома лодыжки больше ничего не понимаю, все остальное звучит так, будто я под водой. Скорость, с которой они толкают каталку по коридору, намекает на срочность. Куда они меня везут? Я хочу попросить их позвонить маме и Джордан, но снова, кажется, не могу произнести ни слова. Меня привозят в ярко освещенную комнату, и надо мной нависают сразу несколько рук.

Они срезают одежду с моего тела, и я чувствую себя выставленной напоказ. В комнате полно людей, прикрепляющих что-то к моим рукам, груди, протыкающих меня иглами. Боль стремительно растет, дышать становится тяжелее. Вот и все. Мое время подошло к концу. Звук монитора неподалеку начинает медленно исчезать, как и голоса вокруг меня. Темнота возвращается с удвоенной силой.

— Мы теряем ее, — кто-то кричит.

— Набор для реанимации сюда и один миллиграмм «Эпинефрина», — кричит другой.

Голоса исчезают, и меня снова поглощает чернота.

* * *

Я просыпаюсь в полнейшей темноте. Ничего не вижу, но слышу шмыганье рядом со мной. Кто-то плачет.

— Все хорошо, миссис Шэрон. С ней все будет хорошо. Доктора сказали, что ей нужно время, чтобы очнуться. Они прекратили давать лекарства, которые удерживали ее спящей. Сейчас нам нужно ждать. — Я узнаю голос Джордан. Она, должно быть, там с моей мамой. Ничего не вижу, потому что глаза закрыты, но почему я не могу их открыть? Пытаюсь заговорить, чтобы дать им знать, что я в порядке, но не могу и этого сделать.

— Моя бедная малышка. Я просто хочу, чтобы с ней все было хорошо. Она — мой мир. — Мама плачет сильнее.

— Я знаю. Мне так жаль. — Джордан начинает плакать, и мне бы так хотелось дать им знать, что я в порядке.

Голоса начинают растворяться, и я понимаю, что снова наступает темнота. Черт.

Не знаю, сколько прошло дней, но каждый раз, когда я просыпаюсь, все одинаковое. Я слышу голоса в комнате — некоторые едва различимые — но не могу открыть глаза. Не могу произнести ни слова. Наконец, я преодолеваю тьму, сдерживающую мои движения и голос. Открываю глаза и вижу, что я одна. Жалюзи опущены, но внутрь сквозь небольшие щели проникает свет. Понимаю, что все еще в больнице. Присоединенные ко мне провода сдерживают движения. Мне очень хочется опустошить мочевой пузырь, поэтому пытаюсь встать. Какой-то сенсор, похоже, извещает медпост, потому что через несколько секунд прибегает медсестра.