Запретное знание. Прыжок в мечту.
Шрифт:
Едва сдерживая возбуждение – следствие экспериментов с зонным имплантатом, – Мори повернулась лицом к двери.
Ник предстал перед ней веселый и отдохнувший. Ни его глаза, ни цвет шрамов не предсказывали бури. По-видимому, он утолил жажду мщения и был готов позабыть старое.
Мори позволила себе слегка расслабиться.
– Экраны чисты, – проговорил Ник, заперев за собой дверь. – По всей видимости, погони нет. И, скорее всего, не будет. Появилась некоторая передышка до следующего включения двигателей.
Мори постаралась улыбнуться, хотя без помощи зонного имплантата это было сделать
К счастью, ее рука по-прежнему находилась в кармане. Мори осторожно нащупала нужные кнопки.
– Возможно, в прошлый раз я слишком устал, чтобы раздавать комплименты, – продолжал Ник, игриво улыбаясь, – но я хотел сказать, что ты лучшая женщина из тех, которые у меня были. – Шрамы Ника налились кровью, рельефно выступая на лице, – три черных рубца под правым глазом и два – под левым. – Посмотрим, сможешь ли ты сделать дубль.
Комок подкатил к горлу. Мори сглотнула.
– Возьми меня, – произнесла она сухим шепотом.
Включив пульт управления зонным имплантатом, она вынула руку из кармана и расстегнула форму, тут же упавшую к ее ногам.
– Мори, – невнятно промычал Ник, увидев ее обнаженное тело.
Заключив Мори в объятия, он отнес ее на койку.
Все повторилось, как в прошлый раз. Обманутый музыкант восторгался нескончаемой силой своего инструмента; музыкальный инструмент послушно подчинялся виртуозным рукам своего хозяина. Как и в прошлый раз, Ник испытал сильнейший, до слез в глазах, оргазм.
Однако на этот раз Ник не уснул. Он остался лежать рядом с Мори, крепко прижав ее к себе. Постепенно его дыхание успокоилось, слезы высохли.
– Я был прав, – наконец, почти с нежностью прошептал Ник. – С тобой никто не сравнится. Еще ни одна женщина не отдавалась мне с таким желанием.
Мори прижалась к Нику, повторяя его имя и лаская живот. Пульт все еще работал, и состояние Мори подходило к тому пределу, когда ее мозг вот-вот закипит.
– Не будь я убежденным скептиком, ты бы заставила меня поверить в любовь. – Ник улыбнулся со всей нежностью, на которую был способен.
Мори чувствовала себя на грани безумства. Пока она в объятиях Ника, до пульта в кармане ее формы не добраться. Надо рискнуть. Слегка оттолкнув от себя Ника, она стала его целовать, сползая от груди к низу живота.
Уловка удалась.
– В следующий раз, – ухмыльнувшись, проговорил Ник и скатился с койки.
А вдруг Ник не уйдет? Страсть без пульта не унять, значит, организм перевозбудится, и тогда…
К счастью, Ник не стал задерживаться. Видимо, он не ждал от Мори чего-то большего, чем секс.
– Двигатели будут включены еще на два часа, – сказал Ник, одевшись. – На этот раз выжмем из них все, на что они способны. – В дверях он добавил: – Береги здоровье. Нам с тобой предстоит длительный совместный отдых.
Едва дверь за Ником закрылась, Мори выскользнула из койки и отключила пульт.
На этот раз возвращение в обычное состояние не было мучительным. Накануне Мори научилась регулировать силу воздействия зонного имплантата. Теперь она приведет себя в
Вскоре последовало предупреждение о начале ускорения. Когда внутренняя гравитация на корабле уменьшилась, Мори закуталась в одеяла и установила таймер пульта на два часа десять минут. Когда по корпусу корабля разнесся гул заработавших двигателей, Мори заснула.
Возможно, Мори могла обойтись и без помощи зонного имплантата, но, к сожалению, она не знала, при каких перегрузках начинаются приступы гравитационной болезни. Полет любого корабля подчиняется принципу убывания: чем больше скорость корабля, тем меньше она зависит от тяги маршевых двигателей. Поскольку «Мечта капитана» уже имела значительную скорость, ускорение, необходимое для достижения максимальной скорости, при которой дальнейшая работа двигателей – пустая трата топлива, оказалось гораздо меньше ускорения, необходимого для достижения той же скорости «с нуля». Поэтому, второй запуск двигателей «Мечты капитана» сказался на членах ее экипажа и Мори менее болезненно.
Однако если бы Мори не заснула, возможно, она узнала бы пределы выносливости своего организма.
Когда таймер отключил пульт управления, и к Мори вернулось сознание, она похвалила себя за то, что не стала ставить над собой рискованные эксперименты. Все тело болело, наверное, не меньше, чем у Вектора. Голова гудела, словно после алкогольного опьянения. Что с ней было бы, если бы не активизированный зонный имплантат? Несомненно, помешательство.
Члены экипажа «Мечты капитана» испытывали совершенно другие чувства. Им удалось улететь со Станции невредимыми. Они прошли испытания перегрузками. Вероятность встречи с другими кораблями в этой части космоса практически исключена – по сравнению с кораблями на тахионных двигателях они летели слишком медленно, по сравнению с кораблями на обычной тяге – слишком быстро.
Как ни крути, они в безопасности.
Конечно, есть вероятность, что преследователи пойдут наперерез – люди Ника сами не раз предпринимали подобный маневр. Однако использовать для этого гиперпространство сейчас нет никакого резона, поскольку неизвестно, в какой точке из него выходить. Фрегат уже сошел со всех возможных траекторий, проложенных для него Станцией, и теперь удалялся в только ему известном направлении.
Оставив на мостике лишь самых необходимых людей – старшего, локаторщика и оператора внешнего обеспечения – Ник Саккорсо отправил своих подчиненных праздновать освобождение Мори Хайленд из грязных лап капитана Энгуса Термопайла, а заодно и наступление каникул, первых за всю историю фрегата. Запасы «Мечты капитана» включали большое количество крепких напитков и наркотиков, и вскоре почти все на корабле находились в алкогольном или наркотическом опьянении.
Праздник был лишь средством найти забвение. Когда он закончился, когда прошел похмельный синдром, людям Ника пришлось столкнуться с новыми трудностями.