Запретное знание

Дональдсон Стивен Р.

Ангус Фермопил был виновен почти во всех преступлениях, какие только можно себе представить – но не в том, за которое арестован. Морн знала правду; она присутствовала при том, как его подставили. Само по себе это было достаточно тревожно. Но еще большее ее беспокоила – если вспомнить, что она была рождена как ПОДК и прошла соответствующую тренировку – странность действий службы безопасности.

Почему служба безопасности рискнула жизненно необходимыми продуктами Станции только для того, чтобы помочь одному известному пирату предать другого?

Нет, все обстояло значительно хуже: что такое знала Земля, чтобы позволить

себе довериться Нику Саккорсо в войне против Ангуса Фермопила?

Стоило ей подумать об этом, как тут же возник новый вопрос: почему служба безопасности позволила Нику забрать ее?

Одно дело оставить ее один на один с Ангусом. Ведь именно она использовала авторитет ПОДК, чтобы потребовать, чтобы Станция держала свои лапы от нее подальше. Но совершенно другое дело – рисковать продуктами Станции, чтобы помочь одному пирату подставить другого в деле, в котором замешан полицейский ОДК, и затем просто позволить этому полицейскому скрыться без всяких расспросов. Почему служба безопасности позволила ей уйти?

Нет, все обстояло намного сложнее. При любых обстоятельствах, как только они с Ангусом появились здесь, служба безопасности Станции должна была послать сообщение в штаб-квартиру ПОДК. Служба безопасности должна была сообщить в штаб-квартиру все, что она сказала и сделала. Почему не ответил Дивизион Принуждения? К сожалению, связь на межзвездном расстоянии была делом не простым.

Тем не менее, курьерская прыжковая ракета могла доставить сообщение в штаб-квартиру и обратно в течение нескольких дней. Обычная связь попутными кораблями доставила бы сообщение в течение нескольких недель. Неужели время проведенное с Ангусом промчалось так быстро, что они не успели ответить? И действительно ли, если ДП ответил, Безопасность не позволила бы Нику забрать ее?

Она совершенно запуталась. Если Мин Доннер, директор Дивизиона Принуждения, проинструктировала службу безопасности Станции позволить Нику забрать ее – Морн не могла пройти мимо этого. Слишком много включалось различных рычагов, слишком много возможностей для предательства. А она верила ПОДК с самого своего рождения; верила как своему отцу.

Нужно цепляться за то, что ей точно известно, иначе она парализует себя. Она должна сосредоточиться на нынешних проблемах; на выживании и шизо-имплантате.

Она должна сконцентрировать внимание на Нике Саккорсо.

Прежде чем Морн успела сделать еще одни вывод из своих размышлений, зачирикал интерком. Голос, похожий на голос Микки Васацк, произнес нейтральным тоном:

– Ник.

Словно он не спал, Ник сел и свесил ноги с края койки. Игнорируя Морн, он в течение нескольких секунд тер лицо руками; этого времени ему хватило, чтобы прийти в себя. Пока Морн решала, как следует реагировать, как дальше играть свою роль, он встал и застучал по клавишам интеркома.

– Я здесь.

– Ник, желательно, чтобы ты появился на мостике. – Интерком искажал голос, делая его безличным; неуловимым.

Ник не ответил. Вместо этого он выключил интерком и потянулся за скафандром и ботинками.

Он все еще не смотрел на Морн.

Она была слишком беззащитна; рисковала слишком многим. Подавив слабость и постоянное отвращение, она спросила как можно более непринужденно:

– Что случилось?

Он закончил застегивать скафандр, натянул ботинки и только потом повернулся к ней.

Его

глаза ярко блестели; они сфокусировались на ней с живостью, внутренним блеском; Морн могла бы полюбить их или по меньшей мере восхищаться ими, если бы встретилась с Ником раньше, чем встретилась с Ангусом – если бы никогда не встречалась с Ангусом. Несмотря на небрежность, с какой Ник держался, он скрывал напряжение туго сжатой пружины, словно физический отдых делал его еще более опасным.

Он улыбнулся; в голосе его звучал оттенок юмора, когда он сказал:

– У нас здесь все совсем по-домашнему. Не то, что в ПОДК. – Морн поняла, что получила предупреждение, возможно, даже услышала скрытую угрозу. – И на борту действует всего несколько правил. Но их нужно выполнять. Вот одно из них: когда слышишь словно «желательно», не следует задавать вопросов. Нужно выполнять то, чего от тебя «желают». Понятно?

Он явно угрожал Морн. Стараясь сохранить лицо неподвижным, словно маска, она решительно кивнула.

– Вот и славно, – сказал Ник.

Дверь с шипением открылась, и он вышел.

Когда дверь за ним закрылась, Морн осталась неподвижно стоять, глядя на закрытую дверь, словно он выходя отключил ее – словно отнял всякую цель в жизни.

Появление Ника на мостике было «желательно». А слово желательно на борту этого судна имело особое значение. Это была команда, которой нельзя не подчиниться, абсолютный императив, словно кодированный приказ, который отец мог бы отдать ей, если бы решил, что «Повелитель звезд» должен быть уничтожен; если бы она позволила ему жить и дала время, чтобы он успел составить такой приказ.

Что-то произошло.

«Каприз капитана» находился на обычной траектории отхода от Станции. Предположительно. Что же могло произойти? Что можно предположить? Какого рода опасность или спешка могли возникнуть за время преодоления этих нескольких тысяч километров в пространстве, контролируемом Станцией?

Почти наверняка в том, что произошло, каким-то образом замешана Станция. Замешана служба безопасности и Ангус.

Морн не могла заставить себя перестать пялиться на дверь, на точку, в которой Ник покинул ее; она не могла заставить себя пошевелиться. Что ей нужно делать сейчас? Она начала терять контроль над отдельными полочками своего мозга; куски сомнений и черного ужаса начали соединяться, смешиваясь словно компоненты бинарного яда. Она хотела бы сбежать куда-нибудь, но бежать было некуда. Вокруг нее не было ничего, кроме мутного облака паники.

Сдерживая внутреннюю дрожь, будто оказалась в эпицентре землетрясения и должна была поскорее выбраться из него, Морн решила выйти из каюты.

Рассчитывая на то, что увеличение m на «Капризе капитана» будет означать изменение направления – возвращение в док или остановку для того, чтобы подождать корабль со Станции – она вскочила с койки и принялась рыться в гардеробе в поисках чистого скафандра.

Она нашла его с легкостью; «Каприз капитана» был хорошо подготовлен к приему гостей. Причем гостей женского пола, судя по покрою скафандров. Но Морн не обращала внимания на то что скафандр отлично сидит на ней. Она торопилась, и единственное, что ее волновало – дрожь, прошивающая тело, опасность того, что эта дрожь заставит ее запаниковать и сделать какую-то глупость.