Запретное знание
Шрифт:
– Ник! – вопль Микки прорезал воздух. Ее пистолет оказался между лицом Ника и Морн; мушка уставилась в его шрамы. – Не сейчас! Не здесь!
Ник остановился, словно второй пилот поднесла ему к сердцу парализатор.
Через мгновение он восстановил самоконтроль. Он медленно поднял руку, указательный палец уткнулся между глаз Морн.
– Поцелуй его на прощание. Это будет стоить тебе всего. Начиная с твоего сына.
В его взгляде была свирепость убийства, яркая и смертоносная, как скальпель, который когда-то держал перед
Гибкий и хищный, он вернулся на свое место и сел в кресло. Смотря на эмиссара, он проревел:
– Значит, вы не интересуетесь источником. Это хорошо, потому что вы не сможете получить его. Что вы хотите делать с ее отродьем?
Вестабуль казался озадаченным, словно не знал значение слова «отродье». Когда его взгляд прояснился, он ответил:
– Анализировать? Мы желаем решить, какой эффект ее иммунитет оказывает на него, на общность его знания, его памяти, его мотивировки. Если человек… если я был бы избавлен от страха перед Амнионом, то моя мутация прошла бы успешнее.
Ник резко кивнул, словно все понял или его не интересовал этот вопрос.
Дэвис издавал слабые хнычущие звуки, но Лиете не позволяла ему подняться.
Без перехода амнионец снова спросил:
– Каковы ваши требования?
Ник контролировал свои движения, но его эмоции не поддавались контролю. Ярость исказила его черты.
– А что вы думаете?
Эмиссар ждал, словно посчитал вопрос риторическим. Ник тоже не отвечал, и потому Вестабуль сказал:
– Была сделана скан-проба в том месте, где ваш корабль вышел из подпространства. Анализ вашего пылевого следа позволяет предположить, что вы пережили нечто, что можно определить как тахионный инцидент. Некоторые излучения превышают допустимые нормы. Мы предполагаем, что ваш прыжковый двигатель отказал. Мы подозреваем, что вы не сможете покинуть космос Амниона.
– И так как мы застряли здесь, – прорычал Ник, – без сомнения, вы хотите, чтобы мы чувствовали себя здесь как дома. Фактически, вы наверное хотите, чтобы мы считали, что можем жить здесь.
Человеческий глаз Вестабуля мигнул, словно сигнальная лампочка.
Ник с усилием заставил себя разгладить лицо, и на нем осталась лишь обычная улыбка. Почти небрежно он спросил:
– Вектор, каковы наши требования?
Инженер уже говорил, что он недостаточно хорош для этих дел. Вдобавок, его вид позволял предположить, что он был потрясен идеей отдать Дэвиса Амниону. Тем не менее, он был одним из людей Ника; он не позволял, чтобы его сомнения вышли на свет перед Марком Вестабулем. И он четко объявил:
– Нам нужен гистерезисный трансдуктор и модуляционный контроль для нашего прыжкового полевого генератора. – Затем его тон стал резче. – И адаптеры, для совмещения человеческого оборудования с амнионским.
Эмиссар кивнул. Он пришел, подготовившись к этой сделке.
– Это возможно. Подтверждение целей может быть достигнуто путем общего удовлетворения требований.
Ник не вмешивался в ритуал. Вместо этого он спросил:
– Когда?
И снова Вестабуль мог пожать плечами.
– Оборудование само по себе может быть доставлено мгновенно. И подходящие адаптеры уже почти готовы. У нас есть интерес
Отвернувшись от Морн, чтобы она не могла разобрать выражения его лица, Ник принял предложение.
– Хорошо, – пробормотал он. – Подтверждение целей может быть достигнуто путем взаимного удовлетворения требований.
Лежа на палубе, Дэвис попытался зарычать. Но оружие Лиете, казалось, пригвождало его к палубе; он был бессилен двинуться или протестовать.
Совсем успокоившись, Ник сказал:
– Мой инженер передаст спецификацию в течение десяти минут. Когда адаптеры и оборудование будут готовы в нашем шлюзе состоится обмен. Один амнионец доставит все необходимое нам в шлюз. Человеческий отпрыск будет ждать здесь с одним охранником. Мы произведем обмен. Затем мы запечатаем корабль. Как только мы произведем починку, мы улетаем. Это ясно? Никаких задержек, никаких затруднений. Вы даете нам траекторию отхода, и мы убираемся отсюда к чертовой матери.
– Это возможно, – повторил Вестабуль.
– Тогда чего ты ждешь? – рявкнул Ник. – Двигай отсюда. При одном только взгляде на тебя у меня создается такое впечатление, что я – муравейник.
Эмиссар встал с сиденья рулевого.
– Морн, – простонал Дэвис. Возможно, он просил ее о помощи. А может быть, затерялся в ее воспоминаниях, пытаясь несмотря, на боль в голове и давление на спину, сообразить, кто же он такой.
Скрепя сердце, Морн повернулась к Микке.
Второй пилот оставалась на своем посту рядом со входом. Прежде, чем кто-либо успел вмешаться, Морн оказалась возле нее. Голосом достаточно громким она сказала Микке:
– Я отправляюсь в свою каюту. Я предполагаю, что ты закроешь меня внутри. Ты можешь сделать это и отсюда.
Глаза Микки были темными, почти непроницаемыми, но они не дрогнули.
Более мягко Морн продолжала:
– Дайте мне знать, когда обмен произойдет. Пожалуйста, я не могу спасти его – и я знаю, Ник не позволит мне поговорить с ним. Но даже если он не сможет услышать меня, я хочу иметь возможность сказать ему «прощай» в нужное время. Мне это необходимо.
Микка продолжала смотреть на Морн; угол ее рта дернулся в попытке улыбнуться или огрызнуться. Через мгновение она кивнула.
И, обогнав на несколько шагов эмиссара Амниона и второго пилота, Морн покинула мостик.
Ник знал о ее шизо-имплантате. Ее сына должны были обменять.
Теперь не осталось ничего, что могло бы сдержать ее.
Глава 15
Торопясь, она выбрала путь в каюту, который вел ее мимо одного из шкафчиков с инструментами «Каприза капитана».
Когда она открыла шкафчик, то начала дрожать. Если кто-то поймает ее за этим, с ней все будет кончено. Но она не могла позволить себе колебаться; у нее было слишком мало времени. Несмотря на риск, она взял электрический пробник, небольшой моток проволоки, простую отвертку и слабенький лазер; все это она спрятала в карманах. Затем, почти бегом, она отправилась в каюту.