Запретные чувства
Шрифт:
— Не поджимай ноги. Не нарушай кровообращение, — он положил мои ноги к себе на колени.
Я продолжила читать. Но на этот раз я не смогла полностью сосредоточиться на книге. Меня волновала близость Руслана. Волновала так сильно, что все мои мысли, всё мое внимание замерли, сосредоточившись на его едва ощутимых прикосновениях к босым ногам.
Я чуть поджала пальцы, потому что было слишком приятно и немного щекотно. Заложив между страниц закладку, я закрыла книгу и отложила ее в сторону. Сев, я коснулась руки Руслана. Он взглянул на меня,
Больше я ни о чем не думала. Убрав ноги с колен Руслана, я сама потянулась к нему за поцелуем. И пусть я стану после этого поступка последней дрянью. Сейчас это не имело никакого значения. Ничто не имело никакого значения, кроме расплавленного серебра в красивых глазах Руслана. Он резко подался вперед, обхватив ладонями мое лицо так, словно я была самым большим и самым хрупким его сокровищем.
Я прижалась к Руслану всем телом. Он с лёгкостью усадил меня к себе на колени, опустив вторую ладонь на поясницу. У меня по телу тут же прокатилась волна восхитительной дрожи. Я отчаянно хотела запомнить этот миг. Запомнить это необъяснимое, но такое сильное и сладкое чувство счастья.
Руслан отклонил голову чуть назад, опалив кожу щёк своим тяжелым неровным дыханием. Я провела пальцами по его колючему подбородку, начертила невидимую линию на его немного влажных, чуть приоткрытых губах. Для меня он был идеальным. Я хотела не только зрительно, но и тактильно запомнить его.
— Ты дрожишь, — с улыбкой прошептал Руслан.
— Эмоции, — ответила я.
— Малыш, — он поцеловал меня в висок и просто обнял. — Мне так с тобой спокойно.
Внезапно на столике завибрировал смарт. Я выпрямилась и обернулась. Звонили Руслану. Он усадил меня обратно на диван, поднялся, взял телефон и посмотрел на экран. Я отчетливо увидела, как медленно изменилось выражение лица Руслана. Спокойствие рассеялось, взгляд стал тяжелым и взволнованным.
— Что случилось, Платон? — в голосе Руслана зазвенела сталь.
Ребенок что-то ответил, но я не расслышала, что именно.
— Как? — Руслан сильно нахмурился и принялся быстро надевать пиджак. — Я уже еду. Будь мужчиной и не плачь. Всё. Я выезжаю. Возвращайся к себе в комнату. Еду.
Руслан быстро надел пиджак, затем куртку.
— Что-то случилось? — встревожено спросила я.
— Вера в ванной заперлась. Платон в панике. Мне надо ехать. Прости, — Руслан торопливо поцеловал меня в макушку и ушел.
Глава 29. Руслан.
— Пап! — Платон с порога крепко обнял меня, вцепившись пальцами в ткань куртки.
— Всё хорошо. Я уже тут, — мой голос из-за напряжения и волнения чуть вздрогнул.
Сердце колотило по рёбрам как ошалелое, пока я гнал свой электрокар по ночным дорогам города, игнорируя с десяток правил. А кто остановит? Сознательно — никто.
— Где мама? — я опустил ладонь на макушку сына и машинально чуть потрепал его аккуратно подстриженные волосы.
— Она в ванной и уже очень долго не
Когда я увидел в глазах сына слёзы мне отчаянно захотелось садануть кулаком по стене, затем достать Веру из проклятой ванной и хорошенько встряхнуть. Что же она творит?!
— Иди к себе. Я сейчас со всем разберусь, договорились?
Платон кивнул, вытер рукавом кофты слёзы и пошел в свою комнату. В этот момент я был абсолютно горд своим ребенком. Горд его способностью чётко слышать и понимать, что я ему говорю даже в такой откровенно дерьмовой ситуации.
Пресекая любые эмоции, я, не разуваясь направился в сторону ванной комнаты. Дверь была заперта изнутри. Я несколько раз громко ударил по стеклянной поверхности.
— Вера! Открывай! Что ты здесь устроила?! — мой голос неприятной вибрацией обжег связки.
В ответ тишина. Я не слышал ни плеска воды, ни какого-либо другого шума. В голову прокралась мысль, которую я предпочитал гнать от себя. Вера не из тех женщин, которые от горя могут себе сознательно причинить вред. Во-первых, она слишком сильно любит себя. И так было всегда. Во-вторых, никакого горя вообще нет. То, что происходило между нами — закономерный и неизбежный финал.
Но сердце всё равно продолжало колотиться. Потому что Вера была и пока что всё еще оставалась моей женой.
— Открывай!!! — я еще несколько раз ударил по двери. Стекло тут же задребезжало, а в суставах кулака заныло.
Снова ничего. В подобной ситуации я оказался впервые. Но новизна происходящего всё равно не заставила меня растеряться. Я мог бы выбить стекло. Но решил, что не стану пугать Платона. Поэтому воспользовался не менее эффективным, но цивилизованным способом. Разобрать дверную ручку.
Я никогда не был мастером на все руки. Я платил людям, чтобы они устраняли те или иные поломки в нашем доме. Но кое-какие мелкие инструменты у меня всё же имелись. Банальные вещи я всё-таки умел делать.
Сняв пиджак и расстегнув манжеты, я подтянул рукава до локтей, едва не разорвав ткань рубашки. Дверная ручка быстро поддалась мне и через несколько минут с тяжелым звоном упала на пол. Открыв дверь, я увидел Веру. Она лежала в наполненной водой ванне. На коврике валялась пустая пластинка из-под таблеток.
В ушах тут же угрожающе зашумела кровь. Я подбежал к ванне и рывком вытащил Веру. Она была одета в одну из своих любимых шелковых пижам. По щекам растеклась тонкими чёрными ручейками тушь.
— Ты что наделала? — просипел я, обхватив ладонью, затылок жены.
Шок сильно сдавил горло.
— Ты что наделала?! — почти взвыв, повторил я.
Вера что-то тихо простонала, а затем начала надсадно кашлять.
— Вера! — я ударил ее несколько раз по щекам, пытаясь привести в сознание.