Запретные чувства
Шрифт:
Но теперь есть Лия. И мне не плевать на нее и ее жизнь. Я хочу слышать ее, видеть ее и прикасаться. Хочу знать, что у нее всё хорошо. Хочу, чтобы она надрала всем задницы в мюзикле и показала на что по-настоящему способна. А она способна на многое, только вот, похоже, сама еще не до конца это осознает. Если даже я в себе ощущал эти перемены, хотя чаще всего предпочитал отрезать любые эмоции, то Вера и подавно.
— Ты — мой муж, — предъявила железобетонный аргумент Вера. — И я не сделала ничего плохого, чтобы ты разговаривал со мной в таком тоне.
— О! Ты сделала много
— Ну главное, что ты у нас образцовый папаша и муж!
— Ни разу не образцовый, но ты меня уже просто достала, — процедил я сквозь намертво стиснутые зубы. — Всё спокойно на горизонте — ты об меня ноги вытираешь. Только чувствуешь, что что-то не так — пытаешься всё разузнать и в постель к себе поскорей затащить. И так по кругу.
— Знаешь, что, Азаров, подавись ты своим подарком! — выплюнула Вера. — Дари его кому хочешь. Мне всё равно! Строй из себя альфа-самца, но мы оба знаем, что ты приползешь именно ко мне. Потому что это я находилась с тобой рядом, когда ты был никем. Я, а не все те однодневки, с которыми ты спал! Понятно? Им нужны от тебя только деньги и власть. А я с тобой была просто так!
Выслушивать всю эту истерику у меня не было ни малейшего желания. И я сделал то, чего раньше, пожалуй, никогда не делал по отношению к Вере. Просто сбросил звонок и поставил телефон на беззвучный режим.
Соня как раз принесла кофе. А я едва сдержался, чтобы не запустить чашку в окно. Гнев заклокотал где-то под самым кадыком.
— Руслан Владимирович? — осторожно обратилась секретарь.
Я настолько крепко сжал зубы, что казалось еще чуть-чуть и они треснут под сильным давлением. Разъяренный взгляд вдруг упал и зацепился за старую потрёпанную резинку для волос. Она лежала у канцелярского стакана рядом с моим личным блокнотом. Это была резинка Лии. Я всё еще хранил ее у себя. Иногда пропускал между пальцами, когда был погружен в свои мысли и поиски решения рабочих проблем.
Слишком сентиментально для сорокалетнего мужчины. Но мне не было стыдно. Плевать я хотел на то, как это могло выглядеть со стороны.
— Видишь это? — я взял резинку и показал ее Соне.
Она кивнула.
— Организуй мне новую, но украшенную золотом. Бабочкой, к примеру. Да, бабочкой. Аккуратной. Свяжись с моим ювелиром, пусть что-нибудь придумает до вечера. Передай, что плачу любые деньги.
Даже если Соню и удивила моя просьба, она этого не показала, оставаясь верна своему профессионализму.
— Хорошо, Руслан Владимирович, — она кивнула и торопливо вышла из кабинета.
Я стянул с шеи галстук, чтобы он не душил меня. Но проблема в том, что душил меня не он, а собственный брак с женщиной, которую я начинал ненавидеть.
Глава 28. Лия.
Когда услышала звонок в дверь я аккуратно вложила закладку между страницами книги и поднялась с дивана. От почти детской и искренней радости мне показалось, что сердце подскочило к самому горлу. Шлёпая босыми ногами по тёплому полу, я поспешила открыть дверь.
Когда на пороге возник Руслан с нашим ужином в руках, я на несколько
— Привет, — я впустила Руслана, закрыла за ним дверь и потянулась сначала, чтобы забрать бумажные пакеты с логотипом «Альянса», а затем за тонкой курткой.
— Зачем? — Руслан посмотрел на меня с таким искренним глубоким удивлением, будто я сделала нечто крайне необычное и определенно никак не вписывающиеся в систему его координат.
— Хотела немного поухаживать, — на последнем слоге тон моего голоса почти напомнил шепот.
Руслан несколько секунд молча смотрел на меня с застывшими на замке куртки, руками.
— Мама у отца всегда забирала или куртку, или пиджак, чтобы повесить в шкаф. Извини, если я что-то сделала не так, — торопливо проговорила я и медленно отошла на шаг назад.
— Нет. Не в этом дело, — Руслан всё же снял куртку. — Просто… Забудь. Не бери в голову.
Когда неловкий и не совсем понятный для меня момент в прихожей закончился, мы прошли на кухню. Руслан по пути снял пиджак и бросил его в кресло.
Пусть я и понимала неправильность всей этой ситуации и своих чувств, но… Мне это было нужно. Глядя в широкую спину Руслана, обтянутую строгой белой рубашкой, я медленно снимала все свои внутренние замки. Вдыхая пусть и тяжелый, но уже такой привычный аромат мужского одеколона, я принимала ту ситуацию, что развивалась между мной и Русланом.
Это было даже чуточку странно. Я долго и методично прятала где-то вглубь себя любые мысли, связанные с Русланом. Настойчиво убеждала себя, что всё это неправильно, некрасиво. Мне казалось, что я отчетливо помню каждый день, когда я перед работой и после нее усердно вколачивала в свою несчастную голову мысль об отсутствии даже крошечного права думать об этом мужчине.
А потом… Он просто помог, просто пришел с ужином, просто посмотрел на меня с улыбкой. В его глазах затаилась сумасшедшая усталость, которая, наверное, накопилась за многие-многие годы, но Руслан всё равно продолжал улыбаться мне. И я… Я улыбалась в ответ.
Мое хрупкое снаружи и со стальным зернышком внутри чувство, так трепетно сжалось в груди. Кажется, это и была любовь. Да, наверное, именно она. Потому что я вдруг ощутила в себе такое неукротимое желание позаботиться о Руслане. Поделиться с ним уже детальней своими первыми приключениями в театре. Послушать о том, что у него происходит на работе. Просто вместе поесть, в конце концов.
Пока Руслан ушел мыть руки в ванную, я быстро распаковала ужин, достала тарелки и столовые приборы.
— Тебе, — Руслан опустил на стол маленький бархатный мешочек с тонким золотистым шнурком и сел на стул.
Держа в руках тарелку с уже нагретой порцией ужина, я посмотрела на мешочек. В моей семье было принято вручать подарки только на праздники. Таково правило. Поэтому этот маленький мешочек стал для меня полной неожиданностью.
— Не могу, — я аккуратно поставила тарелку на стол, — принять.