Запретные мечты [Очарование золота]

Блейк Дженнифер

Ну все. Хватит. Она не могла позволить себе такую роскошь, как горе. Ребенок уже скоро родится, а она еще так и не решила, что будет делать. Ей нужно принять какое-то решение, приготовиться. Ей бы очень хотелось сделать все самой, но она не сумеет обойтись одна, хотя бы на первых порах, и поэтому Сирена не хотела подвергать ребенка риску.

Лесси потеряла ребенка, он родился мертвым. Смерть маленького существа сделала ее свободной, освободила от мормонов, от старейшины и его жен, но какую цену ей пришлось заплатить? Может, если бы ребенок

не умер, Лесси не ушла бы от мормонов и осталась жива, сделавшись еще более несчастной?

Лесси не любила отца своего ребенка, его объятия вызывали у нее отвращение. Каким бы невероятным это ни казалось, но у Сирены с Вардом все было наоборот.

Или нет? Может, ей только так кажется в том положении, в котором она очутилась? Или она просто подчинялась воле обстоятельств, оставшись одна, без семьи, без друзей? Ей было нужно, просто необходимо найти кого-нибудь, и мужчина, навязавший себя ей, с которым она жила вместе довольно долго, показался самым подходящим человеком… Если бы он сейчас вдруг появился, она, скорее всего, не испытала бы к нему никаких чувств.

Сирена спрятала руки в муфту. Ей стало холодно. Зачем она пришла сюда и мучила себя сейчас? Не глядя на могилу Лесси, она повернула назад. Когда кладбище осталось далеко позади, невидимое за вершинами холмов, она вдруг подумала, что ей ни разу не пришло в голову, что цветы на могилу Лесси мог принести старейшина, ее муж.

Яркий свет, струившийся из окон «Эльдорадо», падал на улицу, окутанную туманом в этот пасмурный вечер. Приблизившись к салуну, Сирена услышала звуки музыки. Заведение показалось ей очень уютным, наверное, потому, что она слишком долго гуляла, гораздо дольше, чем могла себе позволить. Когда Сирена добралась наконец до двери с украшенными морозным узором стеклами, ее уже едва слушались ноги.

Она вошла в светлый шумный бар, вздрогнув от неожиданного ощущения тепла. В это время в салуне почти никого не бывало, посетители занимали только несколько столиков. В одном из соседних заведений сегодня должно было состояться представление, в котором, если верить афише, участвовали девушки, приехавшие прямо из Египта.

В баре сидела Перли. Увидев Сирену, она встала и направилась ей навстречу. С ног до головы она была одета во все черное. Когда их разделяло всего несколько шагов, Перли остановилась.

— Куда это ты идешь? — спросила она.

— К себе в комнаты.

Воинственный вид Перли испугал Сирену, но она ни единым взглядом не выдала страха.

— У тебя нет никаких комнат, — с усмешкой бросила Перли, — больше нет.

— Я устала, Перли, и у меня совсем нет желания с тобой сегодня спорить. Будь так добра, пропусти меня, пожалуйста.

— Даже не надейся. Я тебя уже один раз пропустила. Послушай, тебе здесь больше нечего делать. Вард умер, и я могу распоряжаться тут по собственному усмотрению. Я уже нашла нового компаньона и сегодня вечером перебралась в эти комнаты. Так что тебе остается

только убраться вон!

— Ты получила какие-нибудь известия? Ты точно знаешь, что он не вернется?

— Если бы он собирался вернуться, он бы уже давно это сделал.

В глазах Перли промелькнула искра боли, по щекам потекли слезы.

— Он никогда не пропадал так надолго.

— Значит, тебе ничего не сообщали? — тихо спросила Сирена.

— Каких сообщений можно ждать от покойника? Ладно, хватит, убирайся отсюда. Я больше не желаю тебя здесь видеть, — Куда же мне идти?

Сирена посмотрела через плечо Перли на Отто, который отодвинул стул от столика и теперь направлялся к ним.

— Это меня не касается. Мне только нужно, чтобы ты убралась. Ты и так у меня уже в печенках сидишь, — злобно отрезала Перли.

Ее лицо побелело от ярости, а пальцы сжались в кулаки.

— Эй, Перли, в чем дело? — прокричал старатель, сидевший за ближним столиком.

По бару волной прокатился шепот. Сирена заметила несколько сочувственных взглядов, устремленных в ее сторону.

— Теперь я хозяйка «Эльдорадо». Это мой салун, ясно? И я хочу навести здесь порядок, выкинуть отсюда весь мусор!

— Подожди минутку, Перли.

— Не суй нос куда не надо, парень! — огрызнулась она. — Отго!

— Я здесь, Перли.

— Отлично. Ну-ка, Отто, отрабатывай теперь свой хлеб. Выкинь ее вон!

— Слушай, Перли… — начал старатель. Перли стремительно обернулась.

— Варда больше нет, и мне нет дела до его жильцов. Если она тебе нужна, забирай ее на здоровье. А если нет — отвали, а то тебе придется малость поговорить с Отто!

— В этом нет необходимости, — сказала Сирена, подняв руку, — я ухожу. Разреши мне только взять вещи.

— Я побросала твои шмотки в саквояж. Только ты сейчас вряд ли сможешь надеть что-нибудь из них, а у меня нет желания укладывать их за тебя или ждать, пока ты сделаешь это сама. Пришлешь за ними кого-нибудь. Только не позже чем послезавтра, а то у меня лопнет терпение, и я сожгу все твои тряпки.

— Ты не имеешь права!

— Вот как? Отто!

Молодой старатель вскочил на ноги. Сирена посмотрела на него, а потом — на стоявшего рядом с Перли громилу, который начал медленно закатывать рукава. В сравнении с Отто старатель выглядел совсем мальчишкой. Сирене не хотелось, чтобы он пострадал из-за нее.

— Ладно, Перли, — сказала она, стараясь сохранять спокойствие, — забери своего пса. Ты, пожалуй, права. Я здесь и так уж слишком долго задержалась.

Повернувшись, она взялась за дверную ручку, глядя перед собой невидящими глазами. Прежде чем дверь за ней захлопнулась, Сирена услышала печальный голос какого-то мужчины:

— Без Золотых Каблучков здесь все будет не так.

Она чувствовала себя совсем опустошенной. Все случилось так быстро. Ей следовало бы догадаться, что это рано или поздно произойдет. Она могла бы заранее придумать, как ей быть, если бы сумела поверить, что бард больше не вернется.