Запретные мечты [Очарование золота]
Шрифт:
— Я с таким нетерпением жду следующей недели, — сказал он, глядя на халат Сирены, цвет которого невозможно было определить.
— Почему? — поинтересовалась Сирена.
— Потому что на следующей неделе настанет Рождество, и у Меня появится предлог подарить тебе шубу и одежду, чтобы ты больше не носила платья моей экономки. Они, конечно, неплохие, только они тебе совсем не идут.
— Мне бы не хотелось, чтобы ты это делал, — спокойно возразила Сирена.
Натан ласково улыбнулся.
— Я знаю, но, к сожалению, ничем не могу тебе
— Натан, тебе не кажется, что лучше подождать, пока…
— Нет, — ответил он сухо, — не кажется.
Спорить с ним было бесполезно, это Сирена уже успела понять. Он все равно купит ей все, что хочет, и сделает для нее все, что ему кажется необходимым, сколько бы она его ни отговаривала. Сирена заговорила на другую тему:
— Даже не верится, что до Рождества осталось совсем немного.
— Да, тебе, наверное, так кажется. Может, поставить у тебя елку? Миссис Энсон с Доркас ее нарядят.
— Не знаю, — медленно проговорила Сирена. — Ты должен провести праздники, как тебе нравится, как ты обычно это делаешь. У меня, честно говоря, не очень праздничное настроение.
— Я вообще не отмечал Рождество дома с тех пор, как умерла моя жена, Нора. Но в этом году мне хочется устроить праздник. Ведь у меня опять есть семья.
В прошлом году она встречала Рождество с Вардом. А потом пришли Натан и Консуэло, и они вчетвером отправились ужинать в «Континенталь».
— Что с тобой? — спросил Натан. — Я что-то не то сказал?
— Нет, я просто вспомнила о прошлом Рождестве, о Варде, о Консуэло…
— Ясно.
Он поднес к губам бокал и посмотрел на зеленоватую жидкость.
— Я давно уже хотела спросить тебя о Консуэло, — начала Сирена, собравшись наконец с духом. — Она выздоровела? Как она сейчас?
— У нее все хорошо. Она немного ослабла за время болезни, и я отправил ее в Манито-Спрингс на воды. Ей нужно на время сменить климат. Недавно я получил от нее письмо, она жалуется, что ей там совсем нечего делать, так что она, наверное, скоро вернется в Криппл-Крик.
Сирена кивнула, на ее губах заиграла легкая улыбка, она представила веселую Испаночку Конни, медленно потягивающую минеральную воду.
— Я знаю, что женам не положено знать о любовницах мужей, и уж тем более разговаривать о них, но ты, наверное, понимаешь, Консуэло моя подруга, и я знаю, как она к тебе относится. Я не хочу, чтобы ей стало больно.
— Если ты хочешь узнать, сказал ли я ей о том, что мы с тобой поженились, то да, я это сделал.
— Она, конечно, не слишком обрадовалась и наверняка решила, что я увела тебя тайком от нее.
— Вряд ли. Консуэло не строила никаких иллюзий насчет наших отношений. Она давно знала о моих чувствах к тебе.
— Может, она и знала о них, но она, по-моему, не представляла, что мы когда-нибудь станем мужем и женой.
— Ты, наверное, права, — согласился Натан, сделав глоток из бокала.
— Мне придется навестить ее, когда она приедет, вернее, когда я смогу выходить.
Он
— По-твоему, это благоразумно?
— Что? — Сирена посмотрела на Натана, удивленная нотками осуждения в его голосе.
— Я хочу сказать, этот визит может выйти тебе боком. Что, если тебя узнают в городе?
— Что случится, если я увижу кого-нибудь из знакомых? Я ведь ничем не отличаюсь от Консуэло.
— Ты теперь моя жена, если ты там появишься, об этом сразу напишут во всех здешних газетах.
Сирена откинулась на спинку стула.
— Теперь я должна вести себя как уважаемая замужняя дама, воротить нос от всех прежних знакомых, переходить на другую сторону улицы, если я их увижу, да? Мне это не нужно, Натан. Ты мог жениться на мне без моего согласия, но согласие на развод я тебе дам, если ты этого хочешь.
— Я не это имел в виду. Просто думал, что теперь, когда ты познакомишься с женами владельцев приисков, ты постепенно забудешь знакомых с Мейерс-авеню.
— Жены золотопромышленников никогда не примут меня в свою компанию, неважно, замужем я или нет. Я знаю, все они держат марку, путешествуют по восточным штатам, разъезжают по Европе, покупают там замки, общаются только с королями или, по крайней мере, с графами. Спасибо, Натан, но я предпочитаю не заводить подруг среди женщин, которые интересуются только тем, сколько зарабатывают их мужья.
— Ты судишь их очень строго, Сирена. Но ты уверена, что не изменишь свою точку зрения? Тебе ведь понравился наш сегодняшний ужин, а это лишь крупица того, что могут дать человеку деньги.
— Меня на это не купишь, Натан! Если ты решил показать, что можно сделать, имея деньги, то помоги людям — тем, кто в этом нуждается.
— Хорошо, Сирена. С чего предлагаешь начать?
Столь поспешная уступчивость удивила ее, но Сирена быстро взяла себя в руки.
— На те полторы тысячи долларов, которые ты обещал заплатить за сведения об обстоятельствах гибели Лесси, можно построить дом для женщин — дом, куда они могли бы прийти, когда им больше некуда деться, где они получили бы горячую пищу и теплую постель, где могли бы прийти в себя и встать на ноги или хотя бы вновь обрести душевное равновесие. Он не должен походить на те заведения, которые открывают проповедники и всякие праведники, считающие, что просто слушать их речи недостаточно, чтобы отплатить им за помощь. Женщины там будут сами помогать друг другу.
Потом ты можешь построить приют для детей-сирот, пансион для стариков и пострадавших на приисках шахтеров.
— Это благотворительность, Сирена. Большинство из тех, кто ее примет, постараются воспользоваться ею для того, чтобы подмять под себя тех, кто послабее.
— Это не так, по крайней мере не совсем так. Не так давно мне самой понадобилась твоя помощь: без нее я могла бы умереть. Но я благодарна тебе, Натан, и я не стремлюсь жить за счет твоей благотворительности до конца дней.