Запретные навсегда
Шрифт:
— Ты должен взять меня с собой, — затаив дыхание, настаивает Саша. Я слышу страх в ее голосе, то, как она дрожит всем телом, но она повторяет это, на этот раз более твердо. — Я тоже хочу помочь спасти их, Макс. Тебя бы вообще не было в живых, если бы не они. У нас не было бы этого времени вместе. Мы не можем просто предоставить их тому, что он будет делать.
— О, как мило, — саркастически протягивает Арт. — Такой альтруизм. Из нее действительно вышла бы замечательная жена для тебя, Макс. Вы просто не можете не привязываться к персоналу.
Левин делает резкое движение рукой, привлекая мое внимание, и я смотрю
— Заключи сделку, — беззвучно произносит Левин одними губами, преувеличенно, чтобы я мог прочитать по его губам, его глаза сузились. — Доверься мне. Сделай это.
Мое сердце бешено колотится в груди, холодный страх охватывает меня при мысли о том, что я снова могу затащить Сашу в пасть гадюки, но, если и есть человек, чьей хитрости и рассудительности я доверяю больше, чем чьим-либо другим, так это Левин.
— Прекрасно, — выдавливаю я из себя. — Мы с Сашей вернемся, и мы согласны на твои условия. Но я хочу увидеть доказательства того, что Джиана и Томас живы, и что они выйдут на свободу невредимыми, прежде чем мы сдадимся.
— С удовольствием, — говорит Арт с издевательской усмешкой в голосе. — Возвращайся домой, Макс, и я скажу тебе, где со мной встретиться. Убедись, что ты держишь этот телефон при себе. Я не хочу снова выслеживать тебя.
Я слышу слабый голос Джианы, зовущий меня. Прежде чем я успеваю ответить, линия обрывается, и на другом конце остается только тишина. Я засовываю телефон обратно в карман и резко поворачиваюсь к Левину и Саше.
— О чем ты только думала? — Восклицаю я, уставившись на нее. — Я бы никогда не согласился вернуть тебя ему…
— Я знаю, — тихо говорит Саша. — Но он бы убил Джиану. Макс… — Она качает головой, ее голубые глаза мерцают. — Ты так долго боролся с ответственностью, которую несешь за то, что происходит с теми, кто тебя окружает, с теми, кто тебя любит. Я бы тоже не смогла с этим жить, и ты, как никто другой, должен это понимать…Кроме того, — продолжает она, поглядывая на Левина. — У нас ведь есть план, который мы можем придумать, верно? Мы еще не в его руках. И я думаю, мы все знаем, что Арт, не самый умный из людей. Есть какой-то способ заманить его в ловушку, не так ли? Поэтому ты сказал Максу согласиться?
Левин кивает.
— Возможно, — медленно произносит он. — Нет никакой гарантии, Саша. Вы с Максом снова окажетесь в большой опасности. Мы можем попытаться, но нет никакого способа гарантировать, что не будет смерти, что Макс, Джиана или Томас могут не лишиться жизни, а ты можешь оказаться в руках Арта. Что я могу сказать, — добавляет он, видя мрачный взгляд, который я бросаю в его сторону, — так это то, что, если Саша окажется во владении Арта, я не остановлюсь ни перед чем, чтобы освободить ее и обезопасить.
— Я верю тебе, — мрачно говорю я ему. — Но это не меняет сути. Саша не должна быть в этом замешана.
— У нас очень небольшой выбор. — Левин проводит по подбородку рукой. — Я понимаю, что ты чувствуешь, Макс. Поверь мне, я, как никто другой, понимаю. Но самый простой способ заманить в ловушку такого человека, как Арт, это позволить ему поверить, что ему дают то, что он хочет. Он считает, что это его долг, поэтому он недостаточно проницателен, чтобы
— Это умно, — признаю я. — Но я чертовски ненавижу, когда Саша замешана в таком. Я бы оставил ее с тобой, а сам вернулся, но теперь…
— Ты не можешь заставить ее жить с последствиями, которые ты бы не принял, — твердо говорит Левин. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы с вами обоими ничего не случилось. Ты знаешь, что это значит для меня, Макс.
— Я знаю, — тихо отвечаю я. Я чувствую, как пальцы Саши скользят по моим, соединяя наши руки вместе.
Всем своим существом я хочу начать сегодняшний день сначала, жить в бесконечном цикле этого, идеального притворства, в которое мы завернулись, где никто не смог бы найти или причинить нам боль. Я хочу быть тем, кто возьмет на себя ответственность за последствия для нас обоих, оставить ее здесь с Левином в безопасности, если мне вообще придется ее оставить.
Сейчас слишком поздно что-то менять.
Точно так же, как то, что казалось обещанием возможности бесконечного будущего, сократилось до еще одной ночи.
— Мы уезжаем утром, — говорит Левин. — Я поговорю с Адрианом о приготовлениях.
26
САША
Я стараюсь дышать ровно, это все, что я могу сделать, чтобы держать себя в руках. Я не могу вернуться к Артуро. Я не могу потерять Макса. Я не могу этого сделать…
Эти слова снова и снова повторяются в моей голове на протяжении всего оставшегося вечера, который проходит в оцепенелом тумане. Мирное счастье этого дня рассеялось и исчезло, как будто его никогда и не существовало, остались только тикающие часы, от одной мысли об этом мне становится дурно. Предполагалось, что здесь мы будем в безопасности. Предполагалось, что у нас будет шанс начать все сначала. Все похоже на какую-то дурацкую шутку, что после побега от такого человека, как Обеленский, Артуро станет моим концом. Если все пойдет плохо, если наш наспех составленный план провалится, я не думаю, что смогу позволить Арту делать со мной все, что он хочет. Я не думаю, что смогу дождаться, когда Левин попытается спасти меня.
Если Макс умрет, я этого не захочу. Единственное, о чем я буду думать в тот момент, это как попытаться взять Арта с собой, когда соберусь умереть.
Это должно сработать. Макс доверяет Левину, и я тоже, но это более чем опасно. Мы согласились, что Арт не особенно проницателен, но он был достаточно умен, чтобы использовать Джиану и Томаса против нас. Если не считать невозможности для него добраться до семьи Виктора, это все, что могло убедить Макса или меня вернуться в его руки. Мы были так близко. Я не могу есть, не могу слушать ничего из того, что мне кто-то говорит. Я чувствую раздражение и нетерпение, желая побыть наедине с Максом. Чтобы впитать в себя то время, которое у нас осталось, теперь, когда оно сократилось до такого маленького, невозможного промежутка.