Запретные ночи с вампиром
Шрифт:
– Нет, - она подняла подбородок.
– Я совсем забыла об этом. Я решила, это был несчастный случай, и мы никогда не должны позволить этому случиться снова.
– Ты решила это после того, как забыла о нем?
Она сердито посмотрела на него.
– Ладно. Я очень хорошо все помню. Но только то, что было горячо, не означает, что мы сделаем
это снова.
Он медленно улыбнулся.
– Было горячо, не так ли?
Ее взгляд упал на его губы.
– Я ... не
– Странно, что твоя память приходит и уходит.
Она облизнула губы.
– Некоторые вещи лучше забыть.
Он обнял ее одной рукой.
– Ты забыла, как я заставляю стучать твое сердце?
Он слышал, как оно стучит.
Она положила руки ему на грудь.
– Кажется, я припоминаю что-то такое...
Он прижался носом к ее шее.
– Ты забыла, как трепетала от моих прикосновений?
Она задрожала.
– Фил...
– ее пальцы жадно вцепились в его рубашку.
– Я не хочу влюбляться в тебя.
– Но ты уже влюбилась, - он отметил красный блеск в ее глазах.
– Я знаю, ты хочешь меня.
– Нет, - она запустила руки в его волосы, сжимая в кулаках пряди, будто никогда не хотела
отпускать его.
– Я совсем не хочу тебя.
– Какая жалость, - он поцеловал ее в лоб.
– Потому что я хочу тебя.
– Ты не должен, - она потянула его голову вниз, чтобы поцеловать в губы.
– Милая, ты подаешь смешанные сигналы.
– Я знаю, - она прижалась к нему всем телом.
– Я должна остановить это. Но Боже, помоги мне, я
не могу... остановиться.
Он завладел ее губами, целуя со всей страстью, которая бурлила в нем восемь долгих лет. Ее губы
приоткрылись с манящей покорностью. Но это не было пассивной капитуляцией, не со стороны
его дерзкой Ванды. Она ласкала его язык, посасывая его с отчаянием, что у него закипела кровь.
Его пах увеличился, и он крепко прижал ее к себе. Глубоко зарычав, он обнаружил, насколько
хорош ее тонкий спандексный костюм, обтягивающий каждый изгиб ее тела от сладких ягодиц до
спины.
Она потерлась об него, и его эрекция запульсировала.
Он расстегнул молнию на ее костюме на столько, чтобы просунуть руку и обхватить ее грудь.
– Ты такая прекрасная, такая совершенная.
Он провел большим пальцем по соску, и его кончик затвердел.
У нее перехватило дыхание.
– Фил...
– ее руки гладили его по спине.
– Ванда, я хочу заняться с тобой любовью.
Ее руки замедлились.
– Нет, - она отошла назад, разрывая его объятия.
– Я не могу... любить тебя.
– Я не причиню тебе вреда, Ванда. Ты можешь доверять мне.
Она покачала головой.
– Я не могу...
Она
– Я понимаю, почему ты боишься. Ты потеряла всю свою семью. Кроме Марты. И ты, вероятно, думаешь, что она предала тебя.
– Что?
– Ванда отступила назад, ее лицо побледнело.
– Как.. как ты ...?
– Интервью, которое ты дала несколько лет назад для реалити-шоу. Мэгги нашла его в особняке, и
мы посмотрели его.
Ванда застыла с испуганным выражением лица.
– Мэгги помогала тебе шпионить за мной?
– Мы не шпионим. Мы пытаемся помочь тебе. Если мы сможем найти способ справиться с
нерешенными проблемами твоего прошлого...
– Мое прошлое тебя не касается!
– отрезала она.
– Это так. Я должен помочь тебе научиться управлять своим гневом, и мы сможем противостоять
любой твоей травме...
– Нет! Я не психологический эксперимент. И у меня есть сомнения по поводу твоих мотивов, доктор Фил. Ты пытаешь помочь мне по доброте душевной или просто хочешь потрахаться?
Он подавил растущий гнев.
– Я хочу, чтобы у тебя была счастливая полноценная жизнь. Твой страх заставляет тебя оскорблять
меня, и мы можем избавиться от этого страха, изучив травму...
– Оставь мою травму в покое, черт возьми!
– она поправила кнут на своей талии.
– Я ничего не
боюсь.
Он поднял руки.
– Это нормально, что ты сопротивляешься повторению болезненных воспоминаний.
Она стиснула зубы.
– Не надо меня опекать. Я ничего заново не переживаю.
– Значит, ты хочешь и дальше бояться? Неужели ты хочешь жить веками, боясь полюбить другого
человека?
Она вздрогнула, как будто он ударил ее.
– Ванда, прости меня.
Он шагнул к ней.
– Нет, - она подняла руку, останавливая его.
– Ты знаешь, скольких людей я потеряла?
– розовая
слеза скатилась по ее щеке.
– Моих мать и отца. Мою младшую сестру. Всех моих братьев. Карла.
– Какого Карла?
– Фил не мог вспомнить это имя из телеинтервью.
Протянутая рука Ванды сжалась в кулак. Ее голос дрожал.
– Волки убили его.
Фил замер.
Рука Ванды упала, лицо исказилось.
– Он был моей первой любовью. Смертный человек. Смертные всегда умирают, - она вытерла
лицо.
– Разве ты не понимаешь? Я не могу снова пройти через это.
Дерьмо. Сейчас самое подходящее время сказать ей, что он оборотень, который может легко
прожить еще четыреста-пятьсот лет. Но она захочет узнать, в кого он обращается.