Запретный храм
Шрифт:
Солдаты рывком оттащили Се и бросили на колени. Крик Рене привлек внимание остальных. Они встали полукругом у лежащего на земле Рене и смотрели на него. Чэнь протолкался вперед.
— Принесите бинты! — прокричал он по-китайски, глядя на ногу Рене. — Я хочу, чтобы его немедленно перевязали.
Солдаты резко расступились, и в середину вышел Чжу. Рене безнадежным взглядом посмотрел на Се, который униженно опустил голову.
— Вы слышали, что я сказал? — рявкнул Чэнь на ближайших солдат.
— Минуту, — оборвал
Из кобуры на поясе он вытащил никелированный пистолет. Это было небольшое изящное оружие. Чжу держал пистолет, прижимая ствол к бедру, так что он почти терялся в складках брюк.
— Я нашел путь вверх по стене, и у меня есть точные координаты монастыря, — сказал он по-английски. — Теперь вы не больше чем балласт.
Подняв пистолет, он неожиданно развернулся и ударил Се по лицу. Солдат отпрянул. Прицел пистолета разорвал кожу на левой щеке Се.
— Еще что-нибудь сделаешь без моего приказа, и я тебя пристрелю, — процедил Чжу, ни на секунду не сводя глаз с Рене. — Лейтенант, позаботьтесь, чтобы европеец оставался там же, где сейчас. Если ко времени нашего возвращения он будет жив, его отправят в Драпчи и предъявят обвинения. Если же он истечет кровью и умрет…
Он помолчал, уголки его губ чуть приподнялись.
— …значит, так тому и быть.
ГЛАВА 41
Лука следом за двумя молодыми монахами шел по бесконечным деревянным лестницам, спускаясь все ниже к основанию монастыря.
— Что происходит? — спросил он. — Где Дорже?
Один из монахов быстро повернулся и поднес палец к губам, после чего продолжил путь. Лука разочарованно опустил плечи, но тем не менее последовал за монахами дальше.
Они спускались все ниже, этаж за этажом, постепенно углубляясь в гору и уходя от естественного света из окон. Высеченные непосредственно в скале, как шахты, коридоры освещались длинным рядом невысоких желтых свечей. Потолок становился все ниже, и Лука, будучи на голову выше проводников, единственный вынужден был пригибаться.
Проводники спешили, а Лука чувствовал нарастающий страх. Куда его вели? Он предыдущим вечером уже видел, на что способны монахи, — тот несчастный, связанный ремнями в темноте, не выходил у него из головы. Сколько бедняга уже сидел там? Перед глазами Луки до сих пор стояло его смертельно бледное лицо. А эти глаза… Они смотрели на него сквозь мрак с такой отчаянной грустью.
Кто он такой? Тот, кого меньше всего ожидаешь случайно увидеть в стенах тайного монастыря?
Лука, глядя в спины проводников, почувствовал, как непроизвольно напряглись мышцы рук. Его успокаивало только одно: эти двое совсем еще мальчишки. Он знал, что в случае чего легко справится с обоими, но пока приходилось следовать за ними и подчиняться — более всего ему необходимы были ответы.
Туннель вывел их в высокое помещение
Основанием факела монах дважды постучал по двери в дальнем конце помещения. Послушался звук отодвигаемых тяжелых засовов, и дверь открылась, скрипнув на петлях. Потянуло воздухом.
— Что там? — прошептал Лука, чувствуя, как участилось сердцебиение.
Он бросил взгляд через плечо туда, откуда они пришли, спрашивая себя, сможет ли прорваться назад. Вероятно, было глупо с его стороны довериться двум проводникам, которые завели его сюда.
Из-за дверей показалось молодое лицо, и к ним вышел мальчик лет четырнадцати, высокий для своих лет. Двигался он неловко, неуверенно волоча ноги. Когда мальчик приблизился, Лука понял, что бояться нечего. Карие глаза смотрели мягко и стеснительно, на лице застыла робкая улыбка.
— Пожалуйста, — сказал он с сильным акцентом, делая приглашающее движение рукой.
— Что там? — спросил Лука.
Он видел, что внутри мерцает свет.
— Пожалуйста, — повторил мальчик; его знание английского явно ограничивалось несколькими словами.
Отступив внутрь, мальчик снова жестом пригласил Луку следовать за ним. Лука помедлил, подавляя естественное желание броситься наутек, потом пригнул голову, чтобы не удариться о притолоку, и зашел.
Он оказался в большой комнате, разноцветной и теплой. В нишах рядами стояли сотни маленьких свечей. Воск стекал на пол, образуя неровные лужицы.
Вдоль глухой задней стены, словно часовые, высились громадные золотые молитвенные барабаны. Они вздымались к потолку, золото казалось потускневшим и побитым от употребления, а священные слова, выгравированные на боках барабанов, почти стерлись. В дальнем углу виднелась большая ниша, прикрытая прозрачной ширмой, в середине которой находилось громадное изображение Будды с пронзительными глазами. Несмотря на безмятежное выражение лица, в глазах Будды было что-то такое, отчего Луке стало не по себе. Они, казалось, провожали его взглядом, как бы он ни повернулся.
Рядом с ширмой стоял Дорже, сцепив за спиной руки.
— Вы находитесь в присутствии его святейшества седьмого настоятеля монастыря Гелтанг и высокого ламы синего ордена, — пропел Дорже.
Выражение его лица стало чрезвычайно серьезным, когда он предостерегающе поднял палец.
— Не пытайтесь заговорить, пока к вам не обратятся.
Лука повернулся, услышав, как закрылась за ним дверь и металлические засовы проскрежетали по доскам. Он снова повернулся к ширме и разобрал за ней очертания сидящей на полу фигуры, которая, подавшись вперед, прошептала что-то Дорже.