Запретный лес
Шрифт:
Но двигаться быстро не очень-то получалось. Местами лесные деревья обступали так плотно, а ветви переплетались настолько густо, что приходилось останавливаться и ползти меж стволов на коленях.
Ещё пришлось здорово попетлять, огибая непроходимые завалы валежника, каких было немало. Видимо поэтому я, кажется, сделала крюк, потому что вдруг выбежала… прямо к порогу подозрительно знакомого лесного домика!
Задыхаясь и ничего не понимая, я тупо уставилась на замшелую стену. В стене немедленно открылось окно, из которого высунулась кудрявая
– Чего так долго в туалете заседаешь? – ехидно пропела она. – Если какие проблемы, то я прочищающей травки дам. Милости просим в дом за травкой…
Не дослушав, я невежливо показала ей фигу, резко развернулась и опять рванула прочь.
Теперь я неслась, стараясь не менять направление. Какое-то время это получалось, и я уже навоображала себе, что вот-вот сплошная стена деревьев поредеет и покажется заветный лагерный забор! Граница, как правильно сообразил умница Ярик!
Но проклятый лес меняться не собирался. Всё та же тёмная, без просветов, чащоба. Коряги, старающиеся подставить подножку, растопыренные ветки, злобно целящиеся в глаза.
За спиной вдруг засвистело и заухало, но оглядываться я не стала. Лишь припустилась ещё быстрей, тяжело дыша и зажимая рукой пульсирующую боль в боку.
Наконец деревья чуть расступились, и я выбежала… снова к домику колдуньи! Выцветшая деревяшка двери поспешно распахнулась, словно была на фотоэлементах. Ну уж нет!
Заплетающиеся ноги понесли меня прочь из последних сил. Но очень скоро запнулись о коварный корень, и я чуть не напоролась лицом на острый сучок. И тут меня подхватил и удержал за плечи незримый сопровождающий, чему я не очень-то и удивилась. И, конечно, сбежать опять не вышло! Вернувшись в очередной раз к проклятому дому, я уже сама распахнула входную дверь и обречённо шагнула внутрь.
Кукся и леший сидели перед самоваром и с раскрасневшимися довольными лицами пили чай. Кроме самовара и чашек на столе стояли мисочки с мёдом и вареньем, а по самому центру красовалась большая горка масленых блинов, при виде которых мои внутренности скрутил голодный спазм.
– А вот и наша гулёна заявилась! – сложив губы бантиком, невинным голоском пропела колдунья. – Не зря хоть бегала? Аппетит нагуляла?
Не в силах больше себя сдерживать, я потянулась и цапнула кружевной кругляш прямо с тарелки лешего. Сладкое пропечённое тесто в секунду растаяло во рту, так что вырвать у меня добычу ограбленный не успел.
– Вот ведь обнаглевшая сопливка! – изумился хозяин леса.
– Теперь в расчёте, – огрызнулась я, растеряв весь свой страх после утомительной беготни по лесу. – Это же вы меня сейчас кругами водили?
– Откуда знаешь, будто водил я? – заинтересовался леший, и, словно ненароком, подсунул мне под руку ещё один блин.
– В книжках читала… уф, вкуснота… в сказках…
– Сию же минуту вымой руки, сядь культурно за стол, а потом трескай! – потеряла терпение Кукся. И пока я торопливо умывалась у допотопного рукомойника, перекинула на мою тарелку
– Сказки простая выдумка, – пробурчала я с набитым ртом. – Сидит за компьютером писатель и сочиняет, что в голову придёт…
Леший и Кукся переглянулись и вдруг принялись хохотать. Она тоненько, с повизгиванием, леший же ухал, как развеселившийся филин.
– Вот глупота, – отсмеявшись, нахмурилась Кукся. – Какой писатель? Какой компьютер? В стародавние времена люди ещё буквы не выдумали, а сказки своим деткам уже сказывали. Из уст в уста, из поколения в поколение. Вот так особое знание по миру и передавалось.
– Какое ещё особое знание?
– А такое, что кого только на белом свете нет! И лешие есть, и русалки, и оборотни с домовыми…
– Баба-яга, – вмешался леший. – Но наша Кукся не она, даже не похожа.
– Да знаю, знаю, – поспешила я похвастаться начитанностью. – У Яги костяная нога. И она очень старая.
– Ага! – возликовала Кукся. – А откуда это знаешь? Да из сказок! Вот и остальные дети, даже повзрослев, не забывают о нас никогда. А говоришь простая выдумка!
После завтрака леший ушёл, и день потянулся скучно.
Зарядил вдруг дождь, который был так уныл, что опять нагнал на меня приступ острой тоски. И как не тосковать, если всё очень-очень плохо. Глупая мечта испытать сказочное приключение взяла и исполнилась, вот только сказка оказалась не весёлой, а страшной!
Я снова беззвучно поплакала у окна, притворившись, что внимательно рассматриваю мокрую и ещё более мрачную чащобу. Но Кукся, если и заметила, не обратила на слёзы никакого внимания. Она вообще перестала на меня реагировать, а потом и вовсе задремала. Не лёжа, а сидя, прислонившись спиной к тёплой печке.
К обеду колдунья нехотя поднялась и принялась варить кашу. Помогать ей не просила, но когда закончила, стол накрыла на двоих.
В полном молчании мы поели, напились чаю с земляничным вареньем, после чего Кукся опять раззевалась и пристроилась спиной к печке подремать. Я же от нечего делать снова подошла к окну.
Лес по-прежнему был неприветлив, но дождь почти утих. Лил уже не струями, а словно сыпал водяной пылью. Чем мне заниматься весь оставшийся день я не представляла, а сколько ещё таких беспросветных дней впереди…
– Хватит маяться. Если хочешь, поди погуляй, – произнесла вдруг сонно за моей спиной колдунья.
"Ах да, убежать же не получится…", – вяло подумала я и поплелась за порог.
Воздух был очень сырой, а из вещей на мне были лишь маечка без рукавов и джинсы, и всё-таки тут было лучше, чем наедине с чужой пугающей тёткой. Тем более что лес, даже такой хмурый, взялся отвлекать от тяжёлых дум.
Какие-то птички, не обращая внимания на морось, перепархивали туда-сюда, а одна из них принялась забавно ползать по стволу вниз головой, цепляясь за кору коготками.