Запретный мужчина
Шрифт:
— С цукатами, — уточнил Карлос.
— Хотелось бы отведать кусочек, — высказала пожелание Валерия.
— Непременно привезу его тебе, — пообещал Карлос. — Он успеет остыть, но не зачерствеет к тому времени, как я увижу тебя.
— Прошу тебя, не задерживайся. Я не хочу поломать об этот кусочек свои зубы. И цукатов, пожалуйста, побольше…
— Мне еще раз пересчитать цукаты или я уже могу войти к тебе? — из кухни выглянула Амалия. — Тактично ли будет задать вопрос: как прошел разговор с Валерией?
— Оживленно, —
— Молодец она! — вынуждена была признать Амалия. — Ведь ей сейчас нелегко, у нее отец в больнице. Она не говорила о нем?
— Нет, ни слова… Сердце?
— Инсульт, — вздохнула Амалия. — Словом, ты, конечно, летишь сразу после ужина? А я?
— Мама, — Карлос потянул ее за руку и усадил рядом с собой, — понимаешь, Эстелу сейчас нельзя оставлять одну. Кто-то должен присмотреть за детьми, пока не вернутся Ирена с Херманом.
— Папа, — в гостиной вдруг возник Хермансито, — ты что, уже уезжаешь?
Карлос и ему указал на место рядом с собой.
— Знаешь, мне сейчас очень надо вернуться в Мадрид. Но я чувствую, что мы с тобой недолго будем в разлуке.
— У тебя в Испании дела или… — Хермансито опустил глаза.
— Кажется, я поведу себя со своим сыном так же, как с прокурором Темесом, — рассмеялся Карлос, — он задавал мне свои вопросы, а я ему в ответ: не знаю, не знаю, не знаю…
— Ты не знаешь, любишь ли Валерию? — не принял игры Хермансито.
Карлос в миг сделался серьезным.
— Не знаю, дорогой мой. Увижу ее — возможно, что-то пойму… А пока не пора ли нам всех звать к ужину?..
…Такси, привезшие Клаудию и Карлоса к зданию аэропорта, подъехали почти одновременно.
Клаудия первая заметила Карлоса, принимающего из рук водителя свой чемодан, и подошла к нему.
— Только не говори, Карлос, что я нарочно преследую тебя, — Клаудия приблизилась к нему и, прежде чем он успел повернуть голову, чмокнула его в щеку.
— Только не говори, Клаудия, что судьба специально сводит нас, — суховато отозвался Карлос.
— Нет, но скажу, что нас здесь свела как бы общая цель, хотя маршруты у нас, безусловно, разные…
— Неужели? — изумился Карлос. — Так я могу надеяться, что мы не окажемся в одном самолете?..
— В том случае, если ты летишь в Мадрид, как я полагаю, а не в Майами вместе со мной, — шутливый тон удался Клаудии.
Карлос успокоился.
— У меня в запасе около получаса. Могу посадить тебя на самолет, — предложил он.
— Это чудесно. Я улечу с сознанием, что ты проводил меня… Впрочем, конечно, ты сделаешь это с чувством облегчения, не так ли?
Карлос взял у нее из рук дорожную сумку.
— Мне бы хотелось, чтобы ты сделала окончательный выбор, Клаудия. Чтобы ты перестала метаться.
— Нам
— Надежды остаются, — возразил Карлос, — просто они взрослеют и изменяются вместе с нами.
— Постараюсь думать так же, — проговорила Клаудия. — Мне пора. Не сердись на моего отца. И не поминай меня лихом. Будь счастлив, запретный мужчина!
— Будь счастлива, сумасбродная женщина! Пришли как-нибудь весточку из Майами… Кланяйся мужу…
— Непременно, — пообещала Клаудия, растворяясь в толпе пассажиров.
Не успел Карлос проводить ее глазами, как его окликнули. Это был Даниэль.
— И как это мы не разминулись в воздухе над Атлантикой?! — заговорил он. — Валерия считает, ты уже висишь где-то над океаном. Она очень переживает за какой-то кусок пирога, который может зачерстветь.
Карлос обрадованно хлопнул его по плечу.
— Черта с два, зачерствеет! Долетит целехонький!..
— А мне-то оставили этот замечательный пирог? — забеспокоился Даниэль.
— Об этом, парень, спроси Милагритос… Она вчера крошки в рот не положила, — торжественно объявил Карлос.
— Тогда бегу за своей порцией! — засмеялся Даниэль.
— А Валерия уже, наверное, выехала в аэропорт за своей, — предположил Карлос, тревожно поглядывая на часы. — Приятного аппетита, Даниэль!
— Счастливого пути, Карлос!
Глава 65
…Местом последнего упокоения сестры Вероника выбрала старинное кладбище в нескольких километрах от Рима.
По левую его сторону простиралась небольшая миртовая роща, в которой, согласно древнеримской мифологии, обитали дриады, дарующие исцеление страстным душам.
Процессия медленно прошла вдоль центральной аллеи, обсаженной кипарисами и узколистными эвкалиптами, ведущей к древним усыпальницам и склепам, где покоились останки некогда могущественных родов, предки которых в стародавние времена основали Вечный город.
Слово «вечность» витало в воздухе этого города мертвых. На одной из усыпальниц сидел каменный ангел, закрыв лицо каменными крыльями. Тот или та, над чьей могилой застыло изваяние, давно уже превратились в горстку праха, но из каменных складок одеяния ангела еще не выветрилось отчаяние, в которое было повергнуто семейство, воздвигшее это надгробие над любимым существом.
Веронике хотелось похоронить сестру вблизи этого ангела, чтобы эвкалиптовое дерево осеняло своей тенью и его крошащиеся от времени крылья, и надгробие сестры.