Запретный мужчина
Шрифт:
Возможно, именно их сотрудничеством и объясняется уступчивость, которую проявила мафия, когда Херман решил завязать с наркобизнесом.
Но Диего Лей давно в могиле, а Ярима… Кто знает, где и чем теперь занимается Ярима?.. Мысль о ней иногда смущала покой Хермана: это он и никто другой повинен в том, что она сделалась чудовищем, для которого нет никаких моральных преград.
Она любила его и верила в то, что ему, Херману Гальярдо, человеку исключительному, как считала Ярима, все позволено, верила, что и
Ради него Ярима была способна на все. Для нее все средства хороши, если они ведут к единственной вожделенной цели и укрепляют ее отношения с Херманом. Он знал, что мог толкнуть ее на любое преступление. В те далекие времена эта мысль грела Хермана, позже — заставляла нервничать, а еще позднее — ужасаться.
Иногда Херману казалось, что он, не отдавая себе отчета, привел в действие какой-то страшный механизм и теперь этот механизм, выполняя заложенное задание, способен сокрушить на своем пути все, что могло бы помешать ему выполнить его.
К счастью, Ярима наконец оставила его в покое. Но отчего мысли Хермана с того времени, как его навестил новоиспеченный прокурор, то и дело возвращаются к ней?..
Спустя несколько дней произошло событие, которое окончательно выбило из колеи Хермана Гальярдо.
Ему позвонил Мануэль Торес, управляющий банком, в котором он держал свои деньги, и попросил о встрече.
— Я всегда рад тебя видеть, — настороженно ответил Херман. Он сразу понял, что Торес хочет сообщить нечто важное.
— На этот раз, боюсь, наша встреча тебя не обрадует, — в голосе Тореса как будто прозвучало извинение, — но я все-таки подъеду к тебе через пару часов.
Херману хотелось сказать: подъезжай немедленно, но он сдержался.
Ровно через два часа после этого разговора Майнулита ввела Тореса в кабинет Хермана Гальярдо.
Херман поднялся навстречу гостю. Они обменялись крепким рукопожатием. Торес по виду казался тщедушным, но это было обманчивое впечатление. Херман знал, что в ранней молодости Мануэль выступал в сборной команде Венесуэлы по боксу, в весе «пера», знал и о том, что Мануэль до сих пор не оставил тренировки.
— Тем не менее я рад тебя видеть, — продолжая разговор, начатый по телефону, сказал Херман. — Друзей у меня немного, но ты один из них.
— Именно поэтому я и пришел к тебе, Гальярдо, — кивнул Мануэль Торес, — ты мой друг, и я счел своим долгом поставить тебя в известность о том, что мне дали указания заморозить все твои счета до выяснения каких-то обстоятельств.
— Каких обстоятельств? — машинально спросил Херман.
— Понятия не имею… — пожал плечами Торес.
Херман молча барабанил пальцами по столу. Итак, нет сомнения, это дело рук Темеса.
— Иначе говоря, на твои счета наложен арест, — подтвердил его мысль Торес. —
— В том-то и беда, что я понятия не имею! — вырвалось у Хермана. — Несколько дней назад меня навестил капитан Темес…
— Прокурор Темес, — значительно поднял палец Торес.
— Для меня он — вечный капитанишка, ничтожное существо, которое с упорством маньяка всю жизнь преследует меня… Так вот, этот тип пытался убедить меня в том, что я занимаюсь торговлей наркотиками…
— Забавная ситуация, — заметил Торес, — то есть она забавна, если намеки Темеса не имеют под собой основания…
Херман с возмущением ответил:
— Старина, мы знаем друг друга столько лет… Неужели и ты мне не веришь?
Торес отвел глаза.
— Ну что ты. Верю. Но отчего Темес вдруг снова окрысился на тебя?
— Поверь, я и сам теряюсь в догадках…
— Может, что-то из прошлого?.. — как по наитию произнес Торес.
— Это может быть, — со вздохом признался Херман.
Торес поднялся.
— Спасибо, что ты не пытаешься ввести меня в заблуждение, — сказал он, — впрочем, иного я и не ожидал от тебя, Гальярдо. Значит, это из прошлого. Ну что ж, от души желаю тебе успешно выпутаться из этой странной истории. Скажи; у тебя есть свои люди в полиции?
— Да, мой адвокат Оливейра там кое-кого знает…
Глава 15
Доклад, который представил адвокат Оливейра через три дня, заставил Хермана по-настоящему встревожиться.
— Ты знаешь некоего Манчини? — с порога спросил его Оливейра.
— Манчини? — удивленно переспросил Херман. — Да. Эта серая мышь одно время работала на меня. Но это было давно… А при чем тут Манчини?..
При том. Эта серая мышь, как ты выражаешься, давно превратилась в большую жирную крысу, грызущую свой кусок сыра в мире наркотиков. Итальянская полиция давно подозревала, что он этим занимается, но никак не могла поймать Манчини с поличным. Наконец, полицейские догадались поставить в порту неплохую ловушку, и крыса в нее попалась. Речь идет о крупной партии наркотиков…
— Значит, Манчини выбился в люди, — с пренебрежением отозвался Херман. — Подумать только… Знаешь, какое у него было прозвище? Сверчок. Крохотный, незаметный сверчок балаболка… Но я сказал тебе, что давным-давно никаких дел с Манчини не имею…
— Это еще не значит, что он с тобой не имеет дел, прервал Хермана Оливейра.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Недавно на твой счет в банке поступило несколько миллионов долларов. Их перевела фирма Манчини. А затем, как я уже говорил, стало известно, что этот сверчок пойман на противозаконной сделке в порту.