Запретный плод
Шрифт:
– Откуда тебе знать?- все еще злясь, но испытывая удивление, пробормотал Джош. Его лицо смягчилось, взгляд неожиданно прояснился.- Ты никогда не любил, и только недавно обзавелся чувствами.
– У меня хороший учитель,- прошептал он.- Я только хотел сказать, что Мишель переживает не лучший момент своей жизни и пытается заполнить пустоту в душе вечеринками, алкоголем и другими мужчинами. Она клюнула на Тома только потому, что ты не сумел удержать ее внимание, Джош.
Джош долго всматривался в лицо Бена с огорошенным видом. Я стояла между мужчинами, купалась в пульсирующих волнах магии, опасаясь, что лампа над головой взорвется и осыплет осколками. Но сила стихала по мере того, как успокаивался Джош. Бен отвечал на импульсы его
– Ты сегодня удивил меня,- признался Джош и отстранился. Посмотрев на меня с усталым видом, он тяжело вздохнул.- Но я не скажу тебе «спасибо», Бен.
Бен усмехнулся – каждый в помещении ощутил облегчение, хоть и ненадолго.
– Благодари Эшли, ведь это ее мысли я произнес вслух.
– Ты сейчас все испортишь,- протянула я, но Бена было не остановить.
– По мне, так это ваша жизнь – делайте, что хотите. Но Эш решила, что для твоего восприятия будет лучше услышать все это от представителя мужского пола.
– Ну, вот….- вздохнула я и покачала головой.
Джош тихо рассмеялся, запрокинув голову, и вдруг на мое плечо опустилась его рука. Я вздрогнула и прогнулась под ее весом.
– Спасибо, мелкая.
Глава 26
Проснуться с хорошей мыслью – гарантия бодрого и удачного начала дня. Почти наверняка. Но мое пробуждение было похоже на подъем с темной глубины, такое же тяжелое и изнуряющее. Лоб покрылся испариной, футболка прилипла к спине из-за холодного пота. Я снова была смертельно больна, и с каждым днем становилось только хуже.
Спустив ноги с кровати, я осмотрелась, уже зная, что нахожусь в комнате одна. Бен и Джош сидели на кухне, чтобы это почувствовать, нужно было всего лишь подумать о них. Потянувшись, я отправилась в ванную комнату.
Еще неделю назад я стояла у окна и наблюдала за соседями, удивлялась их жизнерадостности и беззаботности, когда как сама чувствовала себя истощенной. На какое-то время мне удалось забыть то состояние, но после ночного кошмара болезнь вернулась. Я умирала. Медленно. Маленькими кусочками. Последние крупицы моей сущности поглощала тьма, и можно было только гадать, сколько мне осталось.
На мне было нежно-розовое узкое трикотажное платье с длинными рукавами. Я медленно спускалась по лестнице на высоких каблуках – бежевые кожаные туфли, отделанные стразами. Распущенные волосы, неброский макияж, румяна для свежего вида – когда Бен и Джош услышали мои шаги и обернулись, у обоих вытянулись физиономии. А я только выдавила из себя вымученную улыбку.
Бен встал из-за стола, Джош на него коротко глянул. Я не люблю, когда мне подают руку, чувствую себя немощной старой дамой. Бен и не собирался, потому что знал о моих причудах. Он налил мне чашку кофе и выдвинул из-под стола стул, и я наградила его выразительным взглядом. Он удивился – слегка приподнял брови и сел рядом. Смущаться, но подавать это с соусом из насмешки и изумления – в его стиле. Усмехнувшись, он поставил передо мной чашку с коф и откинулся на спинку стул. Я невзначай посмотрела на Джоша, и его улыбочку я не оставила без внимания. Он наблюдал за Беном, за каждым его движением и жестом, и по мере смятения Шермана, Джош становился все счастливее. Я бы сказала, что ничего смешного здесь не нахожу, но у него свои мысли были на этот счет. Развалившись на стуле, он по-мужски закинул ногу на ногу и, пожевывая зубочистку, демонстрировал всем своим видом наслаждение. Случайно заметил мой взгляд и нахмурился, сложил губы бантиком, что потребовало немало усилий. Улыбка выезжала за границы лица.
– Я все вижу,- одними губами произнесла я. Джош возвел глаза к потолку.
Когда Бен потянулся за своим кофе, то выглядел задумчивым, мрачным. Припав губами к чашке, он сделал вид, что не замечает гримасничества Джоша. И только я собралась высказаться по этому поводу, как с лестницы сбежала Мишель.
–
– Ты в магазин?- спросила я, выглянув из-за Бена, методично помешивающего пенку в кофе чайной ложечкой.
– Конечно,- неуверенно пролепетала сестра и вскользь посмотрела на меня. Безупречный золотисто-коричневый макияж, сверкающий блеск на губах, кожа цвета спелого персика – я слегка смутилась, подивившись ее красотой, не придав особого значения интонации. Выпрямившись, долго смотрела перед собой, пытаясь понять, что сейчас произошло и почему показалось подозрительным.
Лицо Мишель выглядело посвежевшим и сияло благодаря косметике. Странно, почему я заметила только сейчас? Она словно расцвела. Но при этом, ее взгляд казался отстраненным, далеким, будто мысленно она была за много миль отсюда. Зачастую такой взгляд является пустым, ничего не значащим, и за ним никого нет. Насколько глубоко Мишель увязла? И как мы могли позволить ей оступиться? А теперь оставалось изображать спокойствие, не подавать виду, что в чем-то ее подозреваем, и бездействовать, ведь неизвестно, кто смотрел на нас ее глазами.
Я боялась столкнуться взглядом с Мишель, не могла смотреть в упор, но когда это все-таки произошло, то поняла сразу две вещи: она не чувствовала моей тревоги, совсем не слышала эмоций, и все потому, что она меня не видела. Мишель смотрела на меня, но мимо, и от этого чужого взгляда по спине побежал холодок.
– Ты хорошо себя чувствуешь, Мишель?- не удержалась я и спросила настолько бесцветным голосом, насколько могла. Потому что все еще боялась по неосторожности выдать всю ту бурю чувств, что разрывали сейчас меня изнутри.
– Отлично,- ответила она и просияла всем своим видом. На миг показалось, что ее внимание сфокусировалось на мне, и мелькнула мысль: как давно я видела ее такой светящейся, яркой, довольной? Но я затоптала ее – через мутную поволоку на мгновение выглянула настоящая Мишель. И она не показалась мне счастливой. В теле моей сестры нашла пристанище какая-то тварь или подчинила ее разум себе. Ни тот, ни другой вариант меня не устраивал.
Пытаясь уловить все подробности и рассмотреть в деталях, я скользнула взглядом вниз, к подолу ее платья. Ничего необычного – стройные ноги, закрытые синим атласным платьем до колен, велюровые туфли на высоких каблуках. Талию стянул черный эластичный пояс, вырез-лодочка подчеркивал красивую шею, и выглядывали точеные плечи. Руки до середины кисти закрывали длинные широкие рукава. Я невольно подняла глаза и посмотрела на Мишель, и что-то было на моем лице, заставившее ее вздрогнуть и шагнуть назад. Склонив вопросительно голову, я выдавила из себя улыбку.
– Я не видела прежде это платье. Оно новое?
– Да,- чуть слышно отозвалась сестра и спрятала руки за спиной. В помещении повисла напряженная тишина, мальчики вели себя так, словно их здесь и не было. Только я и Мишель, лицом к лицу. Медленно поднявшись из-за стола, я оправила платье. Стараясь вести себя естественно, неторопливо прошлась по кухне и остановилась перед столом с кофейником.
– Тебе идет синий цвет, Мишель,- мягко проговорила я и легкомысленно подмигнула ей через плечо. Сестра расслабилась – ее губы изогнулись в улыбке. Оправив подол, отчасти из-за волнения, но как-то небрежно, она шагнула в мою сторону. Ее поведение настораживало – если Мишель нечего было скрывать, и она не осознавала, что с ней происходит, то к чему эти осторожные взгляды, неловкие жесты и попытки скрыть от меня что-то, о чем я до сих пор не догадалась? Она хотела спрятать руки под одеждой, но я обратила внимание - и как не обратить, если сестра терпеть не могла, когда ей мешают чрезмерно длинные рукава?! Мишель предпочитала рукава три четверти или вовсе платья без них. На ум невольно пришла мысль: сестра знала, что с ней. Она по своей воле связалась с темной мутью, пожирающей ее изнутри. Вот только зачем?